Яд, порох, дамский пистолет - Александра Лавалье
Георгий Валерьянович сердито отвернулся от зеркала и закурил. Этот разговор он ведёт с собой изо дня в день вот уже третий месяц, устал и измучился. Пневмония, случившаяся с господином Эйлером после падения в реку, отложила «знакомство» с Оленькой на неопределённый срок. Давно выпал снег, площадку для катания на роликах на крыше тучереза закрыли. Вскорости наступит Рождество, а Георгий Валерьянович так девушке и не представлен. В минуты отчаяния он обращался к Зинаиде Порфирьевне. Она ехала в мастерскую госпожи Ламановой, где служила Оленька, пила чай с конфетами и заказывала себе новое платье. Но Георгия Валерьяновича это не утешало. Он по-прежнему был одинок.
Ждать выздоровления Эйлера было невыносимо трудно. Пару раз Зинаида Порфирьевна навещала приятеля в госпитале, но лечащий врач Алексея, господин Дубов, вёл себя странно, не покидал больного ни на минуту, мешая приятелям поговорить. Налицо была влюблённость старого доктора в самую лучшую женщину на свете. Зинаида Порфирьевна к подобному была привычна и нередко использовала для пользы дела. Георгию же Валерьяновичу влюблённый доктор неимоверно мешал, посему он однажды не сдержался и… Словом, вышло глупо. После этого встречаться с оскорблённым мужчиной не хотелось, и Георгий Валерьянович дожидался выздоровления Алексея на расстоянии от госпиталя. При этом идею действовать самостоятельно и обойтись без помощи друга он отметал как завиральную.
Клиентов у Зинаиды Порфирьевны стало меньше, всё ж работа свахи зависит от сезона: осень – пора горячая, все спешат в брак. А зимой – тишина. Сначала новогодние праздники, потом Рождество, а затем и вовсе Великий пост, когда о делах обыденных и телесных думать не положено. Весной, после Пасхи, все встряхнутся, захотят любви или выгодной женитьбы и вновь побегут за помощью к свахе. А пока Георгий Валерьянович слонялся по комнате, изводя себя унылым самонаблюдением.
Например, он с удивлением заметил, что перевоплощаться в Зинаиду Порфирьевну ему теперь не хочется, будто образ взбалмошной свахи стал ему тяжеловат. Но при этом без пудры и накрученных локонов он будто не одет. Женская красота создаётся долго и тщательно, из множества деталей, зато после ощущается как броня. От мужского костюма Садовский отвык и чувствовал себя неуютно, ничем не привлекательным мужчиной средней изношенности. Оженить такого Зинаида Порфирьевна посчитала бы задачей невесть какой сложности, но и не из простых. Всё же предпочтительнее, когда жених приятен. Георгий Валерьянович осознавал со всей трезвостью, что при сватовстве его Зинаидой Порфирьевной основная ставка делалась бы на способность дам убеждать себя, что в женихе действительно есть то, что они желают видеть. Например, глубокая душа, скрытая за непривлекательной внешностью.
Георгию Валерьяновичу было неловко, что жених из него неуклюжий и неинтересный, недостойный самой лучшей свахи. Будто мужская его сторона перед Зинаидой Порфирьевной в том провинилась.
Неизвестно, как долго длились бы терзания Георгия Валерьяновича, если бы в один из рождественских дней в его комнату не постучали. Стук был слабенький и робкий, так знакомцы о себе не оповещают, да и клиенты смелее себя ведут. Георгий Валерьянович не спеша допил кофе. Пусть подождут, раз такие робкие.
Стук повторился коротко, но гораздо тише, и быстро оборвался, будто с той стороны двери человек потерял надежду войти.
Георгий Валерьянович, заинтригованный, подскочил к двери и резко распахнул её.
В коридоре стояла Оленька. По её лицу было видно, что девушка недавно плакала и сейчас изо всех сил сдерживается, чтобы не начать заново.
– Зинаида Порфирьевна, дорогая, как хорошо, что вы дома, – срывающимся голосом прошептала девушка. – Я привезла вам готовое платье.
И она протянула Садовскому свёрток.
Георгий Валерьянович сглотнул. Зинаида Порфирьевна наступила ему каблуком на ногу и отодвинула от двери. По счастливой случайности сваха была при полном параде, намереваясь выехать в город. Несмотря на простой в делах, связи нужно поддерживать. Зинаида Порфирьевна намеревалась нанести визиты в дома, где к весне созреют многообещающие невесты. Но в секунду эти планы перестали иметь значение. Сваха ласково улыбнулась девушке:
– Что случилось, моя хорошая? Ты прежде никогда не приносила мне заказ… Немедленно войди в дом и расскажи!
Заботливость Зинаиды Порфирьевны в сочетании с нажимом дала немедленный эффект: Оленька заплакала. Бросив свёрток с платьем в сторону, Зинаида Порфирьевна схватила её за руку и потянула внутрь.
– Милая, не стоит так убиваться! Я немедленно покараю негодных, di polli castrare![108] Как только разберусь, кто мою душеньку обидел!
– Не надо… карать, – выдохнула Оленька, – они не виноваты. Это такая судьба.
Как потом рассказывал Георгий Валерьянович выздоровевшему Алексею, суть беды была в том, что Оленькины подруги, гадая на Рождество, предсказали ей жизнь бездетную, в окружении женщин. Пару дней Оленька провела в слезах, пытаясь смириться с неизбежностью, а после не выдержала и отыскала повод обратиться к Зинаиде Порфирьевне.
– Mannaggia! Che cagata![109] На чём гадали? – Зинаида Порфирьевна покачала головой, нараспев произнося итальянские слова, чтобы Оленька ни за что не догадалась об их реальном значении, и прижала рыдающую девушку к могучей груди. Георгий Валерьянович хотел было возмутиться беспардонностью свахи, да передумал.
– На картах…
– Успокойся, милая моя! Подруги твои, девицы юные, безмозглые. Кто ж таким настоящую судьбу покажет? Карты мудры, они любят руки опытные, да знание натуры человеческой. Ты замуж хочешь?
– Хочу…
– Ты правильно пришла! Сейчас мы сядем, карты разложим и всё про твою жизнь узнаем…
И Зинаида Порфирьевна взялась за дело.
Потом Георгий Валерьянович жаловался Алексею:
– Понимаете, Алексей Фёдорович, это вроде как правило, закон жанра. Коли девушка пришла гадать, совершенно невозможно предсказать ей ординарную жизнь, она останется неудовлетворена…
– И что же вы нагадали Оленьке, Георгий Валерьянович?
Садовский покраснел и буркнул:
– Какие карты вышли, то и нагадал.
– Подробнее?
Георгий Валерьянович покосился, словно проверял, можно ли доверить Алексею столь ценные сведения, готов ли он воспринять сказанное серьёзно, без неуместного сарказма, свойственного мужчинам, когда дело касается предсказания судьбы. Но Алексей был само внимание и строгость.
– Ну, во-первых, Колесница. На ней герой, увенчанный славой, возвращается из дальних странствий. Я Оленьку предупредил, что юношам Колесница неподвластна и, скорее всего, её герой будет немного в летах.
Алексей дёрнул крыльями носа, но смолчал. Георгий Валерьянович подозрительно глянул, но, ничего не заметив, довольно продолжил:
– Как мне показалось, её этот факт не обеспокоил. Дальше была Королева Кубков. Ну, по-вашему, королева червей. Здесь всё понятно, это я. В смысле Зинаида Порфирьевна, королева любви, принимающая непосредственное участие в её судьбе. Если уже она вмешалась, богатых чувств не миновать! Рядом с ней Оленька и
