На стальных путях - Владимир Владимирович Левандовский

На стальных путях

В. Левандовский

ПЕТР АГАФОНОВ

Поездка была очень трудной. Холодный, резкий ветер бил в лоб паровозу, обжигал лицо машинисту и его помощнику. Сорокаградусный мороз «схватывал» смазку в буксах. Колеса вагонов «юзом» тащились по обледеневшим рельсам. При отправлении из Шумихи и на промежуточных станциях, после остановки, тяжеловесный состав приходилось раскачивать, прежде чем взять его с места.

Но, как и всегда, трудности были преодолены. Поезд доставлен в Челябинск точно по расписанию.

Вернувшись в депо, машинист Петр Александрович Агафонов сдал маршрут в филиал фабрики механизированного учета и дождался, когда подсчитают результаты поездки.

— За поездку сэкономлено 2,5 тонны угля, оборот паровоза ускорен на три часа пятьдесят минут, техническая скорость — плюс три. Это значит норма перевыполнена на три километра в час, — улыбнувшись, пояснила расчетчица.

Агафонов поблагодарил девушку и вышел из помещения филиала.

Был поздний зимний вечер. Морозная мгла серой пеленой висела над корпусами депо. В эти дни советские люди подводили итоги послевоенной сталинской пятилетки, подсчитывали количество продукции, выпущенной сверх задания, оценивали свой вклад в дело мира и укрепление могущества любимой Родины. Машинист Агафонов в эти дни завершил 800 тысяч километров пробега без капитального ремонта паровоза. Своей радостью Петру Александровичу захотелось поделиться с товарищами по работе, с партийной организацией. Прежде чем пойти домой, он решил зайти в партком депо. «Наверное, там кого-нибудь застану», — подумал машинист. Его предположение оправдалось. В парткоме был секретарь партийного бюро товарищ Корнев, тоже бывший машинист, спокойный, медлительный человек с большими, рабочими руками. Корнев сидел за столом, углубившись в чтение каких-то бумаг.

Увидев Агафонова, он поднялся ему навстречу.

— Здравствуй, Петр Александрович. Садись, рассказывай, как съездил?

— Поездка самая рядовая, в то же время и необычная, — ответил машинист.

— Значит, 800 есть?

— Есть, товарищ Корнев. Обязательство выполнено.

Агафонов достал записную книжку.

— Прошло одиннадцать лет с тех пор, как я принял паровоз № 20-2692. Одиннадцать лет мы обходимся без заводского ремонта локомотива, — задумчиво произнес он, — вместо положенных по пробегу двух капитальных и пяти средних ремонтов произвели один средний, деповской ремонт.

— Хороший результат, — согласился Корнев. Он взял со стола листок, исписанный цифрами. — А хочешь, я тебе расскажу о твоем паровозе?

Агафонов поднял брови.

— Ты не удивляйся, — засмеялся Корнев, — мы здесь сегодня рассматривали выполнение обязательств, взятых коммунистами паровозниками, в том числе и твое. Заставили бухгалтерию подсчитать все до копеечки. Вот здесь вся твоя работа, выраженная языком цифр.

Агафонов взволнованно подался вперед.

— Проведено тяжеловесных поездов 1320, — сказал Корнев, — перевезено груза сверх нормы 875 600 тонн, сэкономлено 4 тысячи тонн угля. На сокращении ремонта, бережном расходовании топлива, повышении полезной работы локомотива сэкономлено 2 миллиона 200 тысяч рублей государственных средств.

Агафонов закурил.

Корнев поднял пытливый взгляд на своего собеседника.

— А что думаешь дальше делать, Петр Александрович? Не потребуется отправлять паровоз в капитальный ремонт?

Петр Александрович встрепенулся.

— Нет! Пока этого делать не собираюсь. Наша бригада взяла паровоз на социалистическую сохранность. В 1951 году сделаем еще не меньше 100 тысяч километров пробега.

— А дальше, — снова спросил Корнев, — выжать миллион?

Агафонов засмеялся. В его голубых спокойных глазах отразилось лукавство.

— Об этом надо будет посоветоваться с бригадой. Все взвесить, все обдумать, рассчитать. Это — ответственное обязательство.

— Очень ответственное, — подтвердил Корнев, — но вполне осуществимое…

В этот день Петр Александрович долго не ложился спать. После ужина он взял с этажерки объемистую папку с бумагами и занялся разбором свежей почты.

— Отдохнул бы, устал ведь после поездки, время-то уже позднее, — сказала жена.

— Нет уж! Разберусь с почтой, все дела закончу, тогда и лягу.

А дел, действительно, было много. Неотложных, важных дел. Агафонов углубился в работу. Одно за другим он распечатывал письма и внимательно прочитывал их. Письма были из разных мест, от разных людей. В прошлом году трудящиеся Южного Урала оказали машинисту Агафонову огромное доверие. Он был избран депутатом Верховного Совета СССР. Своему депутату писали бывшие участники Великой Отечественной войны и школьники, рабочие и работницы, инженеры и техники, пенсионеры и служащие. Одни обращались за помощью, другие просили совета, третьи вносили предложения, как улучшить производство. Читая письма, Петр Александрович делал на полях пометки, коротко записывал суть дела в свою памятную книжку. За каждым письмом он видел живого советского человека с его нуждами и запросами, с его стремлением активно участвовать в строительстве коммунизма.

Прочитав почту и подготовив ответы на письма, Петр Александрович откинулся на спинку стула и глубоко задумался. Мысленно он вернулся к беседе с секретарем партийного бюро. Перед его глазами стояли две цифры: 800 000 и 1 000 000. Первая была достигнутым итогом, результатом неустанных творческих исканий. Вторая обозначала еще не достигнутую цель, путь к которой лежал через трудности и борьбу, через новое повышение уровня культуры труда, дальнейшее совершенствование мастерства.

* * *

Более двух десятилетий назад Петр Агафонов встал за правое крыло паровоза. То был маломощный, к тому же запущенный, паровозик серии «ОВ» — «овечка». Агафонов, начав работать на нем, применил, впервые в стране, продувку котла, ранее не применявшуюся на паровозах этой серии. Свою «овечку» он вывел в число лучших паровозов Челябинского депо.

Так был сделан первый шаг на славном пути новаторства.

Прошло немного времени, и Агафонов сделал новый шаг, более смелый.

В тупике, заросшем полынью и колючим осотом, стояли старые, разрушенные паровозы. Это было унылое кладбище машин. В голове машиниста мелькнула дерзкая мысль: «А что, если взять с «кладбища» один из разбитых паровозов и вдохнуть в него жизнь?»

Своими мыслями Петр Александрович поделился с бригадой. Он говорил о том, что среди машин, стоящих на «кладбище», есть такие, которые еще вполне пригодны для работы, еще многие годы могут послужить советскому государству. Ремонта они требуют большого — это верно, Но если дружно взяться за дело, можно их отремонтировать и пустить в эксплоатацию.

Бригада поддержала новатора. На другой день Агафонов пошел к начальнику депо и добился разрешения на закрепление за его бригадой паровоза № 710-10, о котором сам начальник депо сказал, что этому паровозу одна дорога — в утиль.

Почти месяц безустали трудилась агафоновская бригада над восстановлением локомотива. К ударникам часто приходил секретарь парторганизации. Он сам был опытный паровозник. Он давал бригаде дельные советы. Партийная организация взяла под свой контроль изготовление недостающих частей для восстанавливаемого локомотива. В заготовительных цехах депо появились листовки, призывающие рабочих поддержать почин Агафонова, без