Человеческий фактор - Ишмаэль Джонс

я должен был извиниться, был хорошим человеком. Но было бы трусостью извиняться за то, что я приехал в Ирак без разрешения мелкого бюрократа, и еще бóльшей слабостью было бы лететь домой за счет налогоплательщиков. Кроме того, я решил, что никогда более не смогу провести ни одной значимой разведывательной операции на своем посту на Ближнем Востоке, и поэтому решил, что Ирак будет моим последним заданием. Требование извиниться просто дало мне удобный повод для отъезда.

*****

Потребности военных в качественной разведывательной информации привела к конкуренции в сфере разведки. Офицеры военной разведки, прошедшие ту же подготовку, что и сотрудники ЦРУ, как правило, чаще выходили на улицы Ирака и шли на бóльший риск. Было нелегко оценить, оправдывались ли эти риски. Например, передвижение по Багдаду было не просто вопросом внешнего вида как у араба и знания арабского языка: нужно было быть известным и заслужить доверие людей на блокпостах. Акцент должен был точно соответствовать району площадью в несколько квадратных километров, и человек должен был являться шиитом для шиитского блокпоста и суннитом для суннитского блокпоста. Поэтому никто не мог передвигаться по своему усмотрению. Фуэго часто пытался это сделать и неизменно оказывался в автомобилях, которые многократно подвергались обстрелу из стрелкового оружия. Броня останавливает пули, но удар может вызвать ударную волну, которая на мгновение заставляет пассажира думать, что он получил ранение. Аргентинец испытал так много подобных ударных волн на себе, что, по его мнению, он мог по ним определять тип пули и направление, с которого она прилетела.

Слишком много блужданий могли привести к опасным последствиям для невинных свидетелей. Если сотрудник испугается, он мог запаниковать и открыть огонь по зевакам или наехать на них. Перед поездкой было важно тщательно все спланировать. Приезжавшие конгрессмены задавали вопросы о склонности Управления к риску — вопрос был в соотношении риска и результатов. Что можно было бы получить от дополнительного риска? Какое количество людей мы были готовы терять каждый год? Конечно, никто не знает ответа. Ни у кого нет точных цифр.

Ирак был уникальной средой, и сотрудники ЦРУ и военной разведки отлично справлялись со своей работой. В остальном мире, по моему мнению, военные были гораздо более способными и более склонными к риску. Армия может в течение нескольких дней вывести 30 обученных оперативных сотрудников, работающих под неофициальным прикрытием, практически в любую точку земного шара. Центральное разведывательное управление, располагающее миллиардами долларов, не смогло сделать этого за десятилетие. Возможности военных пугали ЦРУ; сотрудники Управления по всему миру чувствовали серьезную угрозу из-за склонности военных проводить операции без их одобрения или помощи.

*****

Один раз прилетела ракета, пробив несколько трейлеров и несколько метровых земляных заграждений, но не взорвалась. Отверстия в трейлерах были ровными и круглыми. Боеприпас сначала попал в верхнюю часть моего трейлера, а затем продолжил свой полет, оставив отверстия размером с дыню.

Потом к нам в гости заглянул директор ЦРУ Майкл Хейден. Он был горд тем, что продвигал «Подтяжки», и был уверен, что сотрудники Управления будут от этого в восторге. Мы собрались, чтобы послушать его речь. Он был человеком, привыкшим к обычному ходу дел, активно организовывал новые комитеты и придумывал новые слова для старых вещей. Казалось, он считал, что весь персонал был расстроен руководством Госса и нуждался в успокоении, а не в исправлении. Его любимым словом было «корпоративный»: мы должны рассматривать корпоративные вопросы, принимать корпоративные решения, смотреть на вещи с корпоративной точки зрения и, конечно, оценивать корпоративные риски.

Хейден обсудил свою новую инициативу по строительству дополнительных объектов ЦРУ по всей территории США, чтобы его офисы не зависели от энергосистемы Северо-востока. Другими словами, если враг отключит электричество на северо-востоке США, у нас будет сеть офисов штаб-квартиры, работающих в других частях страны. Но у нас и так уже были десятки офисов, разбросанных по всей территории США!

*****

Мы отлично пообедали с нашими иракскими коллегами.

— Откуда эта рыба? — спросил я.

— Даже не спрашивай, — ответил Фуэго. Это была речная рыба, а по Тигру и Евфрату часто плыли человеческие тела.

Наш иракский друг накануне потерял нескольких двоюродных братьев, убитых уличной бандой. Он просто пожал плечами, не ожидая сочувствия. Позже я вышел на парковку, чтобы позвонить по телефону. Большинство автомобилей, которые я видел, были изрешечены пулевыми отверстиями. Наши иракские коллеги были храбрыми людьми. Как и во Вьетнаме, мы, американцы, приезжали на короткий срок — Джон Керри пробыл во Вьетнаме менее четырех месяцев — а потом уезжали домой, а они оставались там на всю жизнь. Не проходило и месяца, чтобы мы не потеряли иракского коллегу или кого-то из его родственников.

*****

В конце моей командировки я забронировал билет на самолет. Мне было грустно оставлять нашу работу в Ираке незавершенной, но я был счастлив вернуться домой. Поездка в Ирак стала для меня уникальной возможностью. В последний вечер мои друзья устроили мне прощальный ужин, и я съел деликатес — баранью голову. Собравшиеся иракцы и американцы говорили обо мне добрые слова, и я поблагодарил их. Они были лучшими и самыми смелыми людьми, которых я встречал в ЦРУ. Этот ужин много значил для меня и стал достойным прощанием как с этой миссией, так и с моей карьерой.

В конце концов, я оказался единственным из нашей группы из восьми сотрудников, кто добрался до Ирака. Из семи других один был близок к этому, но не прошел обязательный курс по обращению с огнестрельным оружием. В Лэнгли все были единодушны во мнении, что он провалился специально, чтобы не ехать. Я знал, что реднеки, которые вели курс, при необходимости проработали бы с оперативником всю ночь, чтобы помочь ему сдать экзамен.

В офисе Управления в Ираке мне вручили приятную награду, и я надеюсь, что эта награда останется первой вещью, которую увидят, открыв мое личное дело в штаб-квартире. После этого я сдал оружие и бронежилет и уехал домой.

Эпилог

После того, как я окончательно уволился, в штаб-квартире мне предоставили несколько недель, чтобы завершить последнее дело. На протяжении нескольких лет я ездил в свою старую страну на востоке Африки, чтобы встречаться с информатором. Когда я готовился покинуть ЦРУ, я отправился на последнюю встречу, чтобы сообщить агенту информацию о том, кто может с ним связаться в следующий раз.

Мои встречи с объектом проходили в центре города, и я не видел свой старый район более 35 лет. С тех пор, как я жил там