Пролог. Документальная повесть - Сергей Яковлевич Гродзенский
Долгие годы работа была связана с необходимостью, а больше желанием быть ближе к сыну, а потому прошла последовательно ступени врача в яслях, детском саду, школе.
Передовица «Учительской газеты» за 5 октября 1957 год называлась «Школьный врач». Приведем первый абзац: «Врач 2-й рязанской школы имени Н. К. Крупской Нина Евгеньевна Карновская знает в лицо каждого из учащихся, знает, в каких условиях он живет, как учится, чем болел, от чего надо его оберегать и предостерегать. В ее тетради ведется особый учет детей с ослабленным зрением и слухом, записано, кто болел ревматизмом. И этот учет не носит формального характера. Врач принимает активные меры, чтобы устранить заболевания, ведет профилактическую работу, широкую пропаганду санитарно-гигиенических знаний.
Нет такого вопроса школьной жизни, который был бы безразличен Нине Евгеньевне. Она – неизменный и деятельный участник педагогических советов и родительских собраний, она трудится в тесном содружестве с учителями, классными руководителями. К ее добрым советам и строгим требованиям прислушиваются педагоги и родители».
Мне – сыну – и через десятилетия перечитывать это приятно. И должен сказать, что написано справедливо.
Передо мной другая центральная газета «Медицинский работник» за 8 февраля 1957 года. Третья полоса органа Министерства здравоохранения СССР целиком посвящена опыту педиатрической службы Рязани. В нижней части страницы, на жаргоне газетчиков – «в подвале», статья специального корреспондента А. Александрова «Педиатры», значительная часть которой посвящена моей матери:
«Вот неподалеку от дома ребенка тоже старое здание, где у входа мемориальная доска: “Здесь учился Иван Петрович Павлов”. Теперь это школа № 2 имени Н. К. Крупской, и в школе этой трудится известная в Рязани всем – и старым и малым – детский врач Нина Евгеньевна Карновская.
При первом знакомстве с ней думаешь: строгий, придирчивый ко всему человек! Всем она недовольна: и оборудована-то школа плохо, и физкультурный зал без раздевалки, и в кабинете врача нет ничего, кроме весов, и документация оформляется не так, как нужно, потому что не дают ни бланков, ни настоящих журналов… Но понаблюдайте ее в работе, побудьте, когда приходят к ней на прием школьники и школьницы, поговорите с учителями, с родителями, и вы поймете, какая это важная и значительная фигура – школьный врач, если этот врач истинный педиатр!
Учительская газета, 5 октября 1957 г.
В школе имени Крупской тысяча двести учеников, и Нина Евгеньевна не только каждого знает по имени, она знает также, кто его родители, как они живут и как воспитывают своего ребенка, чем он болел и как учится. У нее записано, когда и какие профилактические прививки получил каждый школьник, кому и какие прививки должны быть сделаны в следующем месяце. На особом учете у нее дети, страдающие ревматизмом, заболеваниями слуха, зрения. А как она делает прививки! Дети никогда не входят толпой, не становятся в очередь. Их впускают только по одному, когда шприц уже готов. И ребенок даже не успевает заметить и осознать, что ему сделано. Нет страха – нет и боли.
Нина Евгеньевна замечает мельчайшую перемену в облике ребенка. Если он бледен и вял, она не только исследует его, но сразу же поговорит с учителями, отправится на дом, не успокоится, пока не выяснит причин, не примет меры.
Слава В. забежал показать засорившийся глаз. Но Нину Евгеньевну интересует уже не только соринка в глазу. Почему он в школе парится в валенках? И почему бабушка разрешила надеть валенки на босые ноги?
Валя Ш. пришла попросить порошок «от головы». А врач, дав порошок, записывает для памяти: направить девочку к специалисту в поликлинику, у нее, по-видимому, гайморит.
Нина Евгеньевна не упустит ни одной возможности провести с детьми беседу о гигиене, о том, почему надо сидеть прямо, как сохранить свое зрение. Она непременный участник всех заседаний педагогического совета и родительского комитета. С ней советуется директор школы, заведующий школьной мастерской, руководитель физкультуры, работники школьной столовой.
В 1956 г. в школе № 2 не было ни одного инфекционного заболевания. Все выше успеваемость, все лучше физическое развитие школьников. Отцы и матери знают, что в этом немалая заслуга скромного школьного врача».
Прасковья Гавриловна, Зоя Евгеньевна и Феликс (справа налево), 1938 г.
Читаю все это и, вспоминая школьные годы, могу подтвердить: специальный корреспондент «Медицинского работника» написал правду – «факты и ничего, кроме фактов».
Работая в Рязани, мама жила на улице Свердлова в доме 23, куда еще в начале 1930-х годов переселили из соседнего дома Прасковью Гавриловну, где предоставили комнату примерно 20 квадратных метров. В этой комнате, что на приводимой фотографии 1938 года, прошли детские годы моего двоюродного брата Феликса, а затем и мои дошкольные, школьные и студенческие.
Дом моего детства и юности (Рязань, ул. Свердлова, 23)
Это был одноэтажный деревянный дом без элементарных удобств: общая кухня, общий холодный туалет, зимой печное отопление, летом часто протекающая крыша. Весь бытовой мусор нужно было несколько раз в день относить на помойку, расположенную в конце двора.
В разных частях «надворья» находились четыре огромных вековых вяза, век их одного за другим завершился на моих глазах. Возле дома каждый из жильцов создали по совсем маленькому садовому участку, где, помимо цветов, росли яблони, груши, вишни, кусты черной смородины.
С начала 1950-х годов мама, как и почти все соседи, регулярно подавала заявление на улучшение жилищных условий. В 1959 году Исполком Советского райсовета сообщил, что Н. Е. Карновская поставлена на очередь по обмену жилой площади. Через четыре года пришло сообщение, что номер очереди 139. Еще через год с небольшим поступило уведомление о том, что номер очереди «после переписи в 1964 г. значится 53». Казалось, мечта пожить на старости лет в условиях, достойных человека, сбудется!
Но в последующие годы исполком перестал указывать номер очереди, ограничиваясь штампованным ответом – «площадь будет предоставлена в порядке очереди». После смерти отца мама в 1971 году переехала в Москву, когда стало понятно, что шансов на получение достойного жилья у врача с 30-летним стажем, несмотря на хвалу в центральной печати и награды, не осталось.
Отступление: о жильцах дома 23 на улице Свердлова в Рязани
В доме жило шесть семей в шести комнатах, именовавшихся квартирами. Некоторые из жильцов делали перегородки в жилище, и получалось что-то наподобие квартиры из двух, а то и трех крохотных комнатушек. У нас, например, за печкой примерно на двух квадратных метрах
