Пролог. Документальная повесть - Сергей Яковлевич Гродзенский
В итоге, проработав после техникума год в химической лаборатории, Нина Карновская в 1935 году поступила в 1-й Московский медицинский институт. Ныне – Первый Московский Государственный медицинский университет имени И. М. Сеченова (Сеченовский Университет) – старейший, крупнейший и ведущий отечественный медицинский вуз, учрежденный 25 января 1755 года Высочайшим указом российской императрицы Елизаветы Петровны.
Во время учебы в медицинском институте ей оказывал покровительство всеми уважаемый профессор Гиляревский Сергей Александрович (1897–1983) – ученый, врач, терапевт и кардиолог. Одно время она жила в его семье. Мама рассказывала, что лекции профессор С. А. Гиляревский старался читать сидя, а ходил всегда с палочкой. У него не было одной ноги выше колена: ее ампутировали из-за детской травмы, которую он получил, катаясь на санках. Позже и на другую ногу упало что-то тяжелое, и нога в колене не сгибалась.
Однако окружающие не догадывались, что перед ними человек с такими физическими ограничениями. Воспоминания моей мамы о студенческой поре сводились к рассказам о добрейшем Сергее Александровиче и очень строгой его жене Зинаиде Владимировне – школьной учительнице.
Каждый год в день рождения любимого учителя 24 сентября мама посылала ему поздравительную телеграмму. А я был свидетелем их встречи в 1957 году. Тогда у меня обнаружили болезнь печени, и мама поехала со мной в Москву. Цели поездки у нас с матерью были разными. Мне тринадцатилетнему очень хотелось познакомиться как можно с большим числом знаменитых мест столицы. Мама же задумала посетить свою «альма матер» и показать меня лучшим специалистам. Со мной она этим своим «тайным замыслом» не делилась, хорошо зная, что сын панически боится всяких медицинских процедур.
Сергей Александрович Гиляревский (1897–1983)
О своих впечатлениях о посещении мавзолея В. И. Ленина и И. В. Сталина (тут самое запоминающееся – это огромная многочасовая очередь), соборов Московского Кремля, Третьяковской галереи и других достопримечательностей я не буду распространяться, поскольку это не имеет отношения к замыслу «Пролога».
Но хорошо запомнил момент, когда мы с мамой подходили к главному зданию 1-го Московского медицинского института, из дверей навстречу вышел человек с палочкой, который сильно прихрамывал, был поглощен своими мыслями и не обратил на нас внимания, хотя моя мама в упор смотрела на него. Когда он поравнялся с нами, мама его окликнула:
– Сергей Александрович!
Человек вздрогнул, видно, услышал знакомый голос, оглянулся и радостно воскликнул:
– Нина! Здравствуй, милая. Это твой сын, такой большой!
Услышав от мамы о моей болезни, резко развернулся и направился в здание института.
Нина Карновская, Рязань, лето 1932 г.
Для меня все закончилось тем, что я был помещен на обследование в детскую клинику, где меня почти месяц мучили разными процедурами, среди которых самой запоминающейся было дуоденальное зондирование (это когда тебя заставляют проглотить длиннющую трубку и лежать с ней часа полтора, а то и больше)…
Диплом № 637326 о присвоении Карновской Н. Е. квалификации врача выдан вскоре через два дня после начала войны 24 июля 1941 года и подписан многолетним руководителем советской медицины Н. С. Семашко.
Моя мать была типом сотрудника, которого много позднее стали называть трудоголиком. Я не представляю ее безмятежно отдыхающей. Во время учебы в институте работала медсестрой сначала в детском доме для испанских детей (в 1937–1938 годах из Испании было эвакуировано более 34 тысяч детей из семей республиканцев с целью спасти от военных действий), затем в Управлении клиниками 1-го Московского мединститута.
Три года подряд (в 1938–1940 годах), приезжая на летние каникулы в Рязань, устраивалась на два месяца лаборанткой в бактериологическое отделение Рязанской областной санэпидстанции.
Такая колоссальная нагрузка, свалившаяся на совсем еще молодую женщину, не могла пройти бесследно. Тем более мама смолоду не отличалась крепким здоровьем. Страдала пороком сердца – недостаточностью митрального клапана. Вторую группу инвалидности имела с конца 1940-х годов.
Среди ее бумаг обнаружилась письмо, написанное выдающимся психиатром, профессором М. О. Гуревичем (1878–1953) С. А. Гиляревскому, который продолжал опекать мою мать некоторое время и после окончания института.
«Профессору Гиляревскому.
В ответ на ваш запрос сообщаю, что Карновская Нина Евгеньевна находилась под моим наблюдением в поликлинике Института невропсихиатрической профилактики в 1939 году в течение шести месяцев. Она была направлена в институт профессором Ткачевым. У больной Карновской отмечалось тогда пониженное настроение, быстрая утомляемость, истощаемость, резкое снижение внимания, раздражительность.
По ее состоянию ей был дан совет на один год прекратить учебу.
Врач Гуревич М. О. 24 июня 1947 года».
Нина Евгеньевна Карновская в молодости
Вот и нашлось объяснение тому, почему мама долго училась в институте. На личную жизнь в таких условиях времени не оставалось.
В 1940 году вышла замуж за Валашко Евгения Максимовича, с которым развелась в феврале 1942 года. О своем первом супруге мама никогда не рассказывала. У меня сохранилось очень смутное и весьма мимолетное воспоминание: однажды в шахматном кружке Дворца пионеров знакомый бессменного руководителя кружка Сергея Александровича Романовича, зашедший по каким-то своим делам, почему-то заинтересовался мной и вдруг спросил:
– Ты сын Нины Карновской?
– Да. Вы знаете мою мать?
– Даже очень хорошо…
Продолжения диалог не имел, а в начале 1980-х годов, собирая материалы для книги «Шахматная Рязань», я наткнулся на коллективный снимок участников первенства Рязанской области 1947 года, где главным судьей турнира был указан некий Валашко.
Показал фото маме, спросил, не узнает ли она кого-нибудь, она долго всматривалась, не проявляя интереса к шахматистам, а когда я указал на судью турнира, среагировала: «Ой! Как же я его не узнала».
Но большего интереса к истории шахмат на земле рязанской не проявила. Видимо, к моменту развода с Е. Валашко она была увлечена Я. Гродзенским.
После окончания института вернулась на свою родину в Рязань, работала в системе рязанского горздравотдела. Сначала в больнице им. Семашко. В 1950 году ей присвоено звание старшего лейтенанта медицинской службы, а через год повысили до капитана. В 1959 году прошла специализацию по клинической электрокардиографии.
