Человеческий фактор - Ишмаэль Джонс

Приехали грузчики и усердно работали. Я пошел купить им пакет газировки и сэндвичи. Кассирша в продуктовом магазине была в плохом настроении, она брала каждую банку с газировкой и подбрасывала ее высоко в воздух, и каждая из них тяжело приземлялась в дальнем конце стойки кассы. Чтобы призвать работников работать усерднее и быстрее, я ходил вокруг и раздавал деньги. Им понравился дух соревнования, газировка, которая взрывалась при открытии, и сумасшедший, раздающий чаевые, и грузчики превратили это в игру, кричали и веселились, выясняя, кто из них работает быстрее всех. Каждые несколько часов мой телефон разрывался от звонков из моей новой компании. «Где ты, черт возьми, находишься? В Будапеште? А ну, тащи свою задницу обратно!».

В большинстве компаний прикрытия работают патриотически настроенные люди, желающие помочь в выполнении национальной миссии. Но всегда есть гнилые яблоки, и иногда такие компании рассчитывают получить много денег плюс бесплатного раба.

— Тебе нужно выходить на рынок и продавать химикаты, — твердил босс во время ежедневных телефонных разговоров.

— А как насчет того, чтобы вы, ребята, прислали мне немного денег?

Управление прислало им полмиллиона долларов, которые они должны были передать мне для финансирования оперативной деятельности, выплат агентам, в качестве личных средств для зарплаты, аренды, расходов на школу и так далее. Идея заключалась в том, что отправку денег через компанию было труднее отследить, чем их прямую пересылку мне.

— Этого не случится, — заявили они.

— Может быть, нам стоит открыть счет в банке, чтобы я мог выписывать чеки не только на несколько сотен долларов за раз, — сказал я.

— Этого не случится!

Когда все было вывезено из дома, хозяин узнал, что мы съехали, и прислал мне несколько писем с угрозами и сделал несколько телефонных звонков. Он злился не из-за денег, поскольку я оставил ему гораздо больше, чем требовалось по договору аренды; его разозлило то, что я переехал без его разрешения и ведома. К сожалению, его чувства тоже были задеты: он не понимал, что я был добр к нему только потому, что он мог усложнить мне жизнь. Смиренный Ишмаэль теперь был Ишмаэлем, который причинил бы ему боль, если бы он создал еще какие-нибудь проблемы. Благо, он этого не сделал.

В аэропорт меня отвез самый угрюмый таксист Восточной Европы. Погода была пасмурная, стояла дымка, но я был счастлив и стремился на запад.

В Западной Европе я встретился с секретарем компании. Хотя она этого и не знала, но ее наняли на деньги ЦРУ, чтобы она оказывала мне административную поддержку во время моей служебной деятельности. Утверждалось, что я новый менеджер регионального офиса, и я представился ей как таковой.

Спустя несколько часов мне позвонили из компании прикрытия.

— Что вы сделали? — закричал босс. — Что вы ей сказали? Вы не ее босс. Этого не случится. О чем вы думали? Больше не допускайте подобного!

Всегда, когда я уходил, секретарша выставляла на мой стол большие горшечные растения. Она отключила телефон и интернет от моего стола и сказала, что я не могу сидеть за другими столами, поскольку они были выделены их для использования боссами компании, когда они приезжали в город.

Она заперла все шкафы в офисе и спрятала ключи; сменила дверной код и не сообщила мне новый. Каждый раз, когда я ее видел, она отправляла в компанию прикрытия электронное письмо, в котором документировала встречу, и никогда — в комплиментарном ключе. Впрочем, она доставляла лишь мелкие неудобства и никак не влияла на мою работу, поэтому я не пытался заставить ее исправиться. К счастью, со временем ее поведение улучшилось.

*****

Преимуществом того, что я не имел отношения к Госдепартаменту, было то, что я мог продолжать работу над операциями в Восточной Европе. Если бы я был сотрудником Госдепартамента, барьеры были бы строгими, и мне пришлось бы свернуть свою прежнюю оперативную деятельность. Было бы немыслимо, чтобы дипломат Госдепартамента, переведенный из Будапешта в Мадрид, продолжал посещать Будапешт и проводить там операции.

Я по-прежнему руководил своими операциями в Восточной Европе и России, — точно так же, как во время работы в Восточной Европе продолжал руководить своими операциями на Ближнем Востоке. Я знал, что может пройти некоторое время, прежде чем люди в европейском отделе будут довольны тем, что я провожу там операции. Наши люди в Западной Европе, казалось, были довольны моими операциями в Восточной Европе и России. Это означало, что я занят и не представляю для них опасности. Мне предстояло провести несколько достойных вербовок, и я старался произвести хорошее впечатление.

Чтобы подготовиться к очередной вербовке, я прилетел в Вашингтон. Химическая компания также вызвала меня к себе, поэтому по пути в штаб-квартиру я заглянул в их офис в Хьюстоне. Там мне показали разработанный ими маркетинговый план, который должен был обойтись примерно в 100 тысяч долларов. «Давай, вперед, трать свои деньги», — подумал я.

Когда я приехал в штаб-квартиру, Флора сообщила:

— Только что звонили из вашей химической компании. Вы одобрили и разрешили им потратить 100 тысяч долларов на маркетинговый план? Они утверждают, что да.

— Быть такого не может! — ответил я. — Они лгут. Я не разрешал им тратить ни цента. Даже не думайте давать этим парням деньги на этот план.

Оперативный псевдоним для легенды прикрытия и документы я взял у человека, которого называл Малышом, потому что, хотя ему было за тридцать, выглядел он лет на двенадцать. После я отправился в один из западноевропейских городов, где планировал провести вербовку.

С объектом я встретился в своем гостиничном номере. Это была простая встреча по коммерческому найму, на которой я представил список того, что хотел узнать о конструкции определенного оружия, и озвучил сумму денег, которую он получит за предоставление этой информации. Мы провели много времени, обсуждая детали разработок. Мне нравилось погружаться в области технических знаний, в которых ничего не понимал, и мог учиться у информатора. Пока он учил меня, он также предоставлял нам необходимую информацию, а я мог написать ее так, чтобы было понятно и неспециалисту. Мы встречались с ним три раза в день по два часа, после чего я набирал разведывательные донесения и готовил дополнительные вопросы для следующей встречи.

Я внимательно следил за любыми изменениями в поведении агента от одной встречи к другой. Перерывы между встречами давали ему возможность подумать, и он мог задаться вопросом: «Эй, этот парень слишком сильно давит на меня; он хочет слишком многого и слишком быстро». Если ему казалось, что на него слишком сильно или