Георгиевские чтения. Сборник трудов по военной истории Отечества - Коллектив авторов

В политическую борьбу, охватившую страну и армию, вовлекались не только отдельные военнослужащие, их группы и самодеятельные организации, но и официальные военно-административные структуры. В сравнении с дореволюционным периодом в аппарате Временного правительства Военное министерство занимало наиболее влиятельное положение, а министерский пост принадлежал видным политическим деятелям, которые во многом определяли политику кабинета. Смена военных министров происходила в результате политических кризисов апреля и августа, что подчеркивает их ключевое положение в правительстве. В июле – августе 1917 г., когда пост военного министра сохранял за собой глава кабинета А. Ф. Керенский, была введена должность управляющего Военным министерством. Ее занимал известный деятель эсеровской партии Б. В. Савинков, которому принадлежала ведущая роль в организации взаимодействия политического руководства и Ставки Верховного Главнокомандующего. В свою очередь, по представлению военного министра теперь осуществлялись назначения Верховного Главнокомандующего. Каждый Верховный Главнокомандующий 1917 г. являлся креатурой соответствующего военного министра. Так, назначение М. В. Алексеева состоялось только благодаря влиянию А. И. Гучкова, кандидатуры А. А. Брусилова и Л. Г. Корнилова были выбором А. Ф. Керенского и отвечали его политическим замыслам, лишь А. И. Верховский не имел возможности назначить «своего» Главковерха, т. к. этот пост оставил за собой по совместительству министр-председатель Керенский.

Принципиально новым явлением для всей российской армии стало формирование политического аппарата Военного министерства. Первым шагом к нему было образование в структуре министерства комиссии «для переработки законоположений и уставов в точном соответствии с новыми правовыми нормами под председательством генерала А. А. Поливанова». К ее задачам относились обновление командного состава армии, подготовка декларации о гражданских правах военнослужащих, выработка предложений по улучшению их служебного и материального положения, об изменении порядка награждения солдат и офицеров, о войсковых комитетах в армии. Итогом работы комиссии Поливанова стала Декларация прав солдата и гражданина, регламентировавшая взаимоотношения военнослужащих в новых условиях. Подготовленная совместно с военной секцией Исполкома Петросовета Декларация… стала результатом политического компромисса и сочетала весьма противоречивые положения. С одной стороны, она требовала строгого соблюдения воинской дисциплины, допускала применение начальниками оружия, отрицала принцип выборности командного состава, с другой – подтверждала гражданские права военнослужащих, в т. ч. право состоять в любых политических и общественных организациях и открыто высказывать свои взгляды, разрешала применение наказаний только в судебном порядке, отменяла обязательное отдание воинской чести. Такой документ не мог оправдать ожиданий высшего командования и послужить для восстановления в армии традиционного порядка. За это А. И. Деникин обвинял офицерский состав поливановской комиссии в «преступном оппортунизме»[638]. Уяснив реакцию Ставки, подписать Декларацию. отказался и сам А. И. Гучков, что стало одной из причин его отставки.

Приход в Военное министерство А. Ф. Керенского знаменовал два важных нововведения политического характера. 9 мая 1917 г. им был подписан текст Декларации прав солдата и гражданина, что стало очередным шагом по пути противостояния между властью и генералитетом, отстаивавшим традиционные армейские устои. В те же дни исполкомом Петросовета были назначены первые военные комиссары в штабы фронтов и армий. С июля эти назначения и руководство комиссарами осуществляло правительство на основании ряда положений, утвержденных военным министром[639]. Введение подобного контрольного органа в войсках не могло достигнуть поставленных перед ним целей содействия демократическим преобразованиям в армии. Если начальники видели в комиссарах угрозу своему авторитету и влиянию, то для солдат они являлись представителями чужеродной власти, ратовавшей за продолжение войны.

События июльского политического кризиса потребовали от лидеров Временного правительства усиления пропагандистской работы и политического контроля в армии. С этой целью 3 августа приказом военного министра и министра-председателя А. Ф. Керенского было образовано Политическое управление Военного министерства. Первым исполняющим должность начальника управления стал офицер военного времени, поручик Ф. А. Степун, до войны – доктор философии, близкий к эсерам. Политическое управление Военного министерства не случайно появилось в августе 1917 г., т. к. задумывалось для военно-административного и пропагандистского сопровождения корниловской программы оздоровления обстановки в стране и армии[640].

Центральной проблемой политической жизни России между Февралем и Октябрем 1917 г., несомненно, оставался вопрос о продолжении войны. Являясь решающим для будущего политической власти, он в наибольшей степени касался судьбы армии и интересов военнослужащих. Отношение к войне стало главным пунктом, вокруг которого развернулось противостояние в армейской среде. Настроения солдатских масс в значительной мере были связаны с убеждением в том, что следствием революционного переворота непременно станет прекращение войны – одного из порождений прежнего несправедливого общественного устройства. Следствием растущих антивоенных устремлений солдат и матросов становилось быстрое падение дисциплины и боеспособности. Примечательно, что высшее военное начальство склонно было совершенно снять с себя ответственность за состояние войск, объясняя его исключительно демократическими новшествами и масштабами антивоенной пропаганды. В докладах военного командования правительству усиленно акцентировалось внимание на деятельности делегатов политических партий и организаций, ведущих антивоенную агитацию в армии и тем подрывающих ее боевой дух. Вместе с тем власти не отказывались от ведения агитации противоположного, «оборонческого» толка, которая осуществлялась при поощрении командования. Для ее организации были мобилизованы значительные силы и средства правительства, политических партий и общественных организаций, усиленно пропагандировавших правительственную линию на продолжение войны[641]. Можно утверждать, что весной – летом 1917 г. армия как в тылу, так и на фронте стала ареной пропагандистского противоборства партии «войны» и партии «мира», в котором по принципу большинства победа досталась последней.

Очевидцы этих событий обращали внимание на то, что выбор солдат в тех условиях не являлся политическим по форме, т. е. не означал сознательной и последовательной поддержки той или иной партийной платформы[642]. В действительности в силу низкого уровня грамотности и традиционной ментальности вчерашние крестьяне слабо воспринимали политическую пропаганду любого рода, но по крупицам извлекали из нее то, что было понятно и отвечало их представлениям и интересам. При этом непонимание и неприятие войны солдатской массой пересиливало как агитаторский пафос, так и доводы командиров. Начавшееся 16 июня наступление войск Юго-Западного фронта обернулось катастрофой под Тарнополем в первую очередь из-за отказа войск сражаться.

Прогрессировавшие процессы разложения и катастрофическое падение боеспособности армии приводили представителей командования и сторонников поднятия дисциплины и порядка к закономерной идее формирования особых частей, построенных на принципах добровольчества. Авторы подобных проектов полагали, что такие части, вобрав в себя весь наиболее боеспособный элемент, выступят примером для солдатских масс и смогут увлечь их за собой, что приобретало особую актуальность в связи с готовящимся летним наступлением на фронте. Формирование ударных частей