Повелитель камней. Роман о великом архитекторе Алексее Щусеве - Наталья Владимировна Романова-Сегень

Мария Викентьевна, улыбаясь, кивала:

– Моя гордость достигает небес.

– То-то же!

Жизнь радовала. А как иначе? В семье лад, жена-красавица, детишки растут, на работе все спорится, да и можно ли назвать работой то, чем он занимается? Нет, это не работа, а сплошное удовольствие! Да еще академика за это удовольствие дали и наградили орденами Анны II степени и Станислава III степени за вклад в церковное строительство. А всего-то ему от роду тридцать шесть лет, сколько еще впереди!

Визитная карточка академика А. В. Щусева

[РГАЛИ. Ф. 561. Оп. 1. Ед. хр. 190]

Да, работы много, а тут еще предложение поучаствовать в конкурсе на проект здания Казанского вокзала. Поначалу Алексей Викторович этому особо не придал значения.

– Алеша, мне кажется, ты недооцениваешь предложение фон Мекка. – Во время прогулки Мария Викентьевна мягко взяла мужа за локоть. Он раздраженно дернул руку, но жена только крепче ухватилась. – Не брыкаться! Недооцениваешь, – с нажимом повторила она. – Конкурс-то закрытый. Предложили только трем, и ты в их числе. Подумай об этом основательно.

– Мария Викентьевна. – Щусев все же освободился из цепких женских ручек и, наоборот, сам взял жену под руку. – Давайте не омрачать наше гуляние вашими указами.

Совсем недавно семейство Щусевых переехало с Гулярной улицы на Большой проспект Петербургской стороны. К моменту переезда Щусевых проспект стал магистралью с глубокой зрительной перспективой, настоящей торговой улицей, на которой располагались многочисленные магазины, гостиницы и доходные дома.

До чего выразительно начало проспекта! К уже существовавшим башням четвертого дома добавили мощный купол углового здания под номером один, рисунок которого вторил куполам Князь-Владимирского собора и находившейся поблизости часовни Александра Невского, в результате чего дом превратился в значимый ориентир набережной Малой Невы. В этом доходном доме и поселились Щусевы.

Алексей и Мария, поручив няне заботы о детях, отправились на прогулку. Они с удовольствием упивались временем, проведенным вдвоем, гуляя по такому знакомому и все еще неведомому городу. Прошли часовню во имя Александра Невского. Вдруг Щусев резко остановился и отошел назад на полметра. Он какое-то время задумчиво смотрел на здание.

– Стилизована неплохо. Необарокко, – сказал Алексей Викторович.

Мария Викентьевна скептически посмотрела на часовню. Ее муж был приверженцем другого церковного зодчества.

Щусев снова взял жену под руку.

– Понимаешь, Маня, я не такой уж специалист в русской гражданской архитектуре, как хотелось бы, только делаю первые шаги. А вообще мой удел, – он кивнул на часовню и улыбнулся. – Здесь я академик!

– Не боги горшки обжигают. – Мария Викентьевна первая сделала шаг от часовни в сторону Тучкова моста.

– Потому что у них дела поважнее есть, – буркнул Щусев.

Они прошлись по аллейке, обрамленной растительностью, пышными кустами слева и невысокими молодыми деревцами с тонкими голыми стволами справа. Проехал трамвай. Совсем недавно здесь еще ходила конка. Добрели до Тучкова моста. Прохожие обращали внимание на эту, несомненно, красивую пару. Алексей Викторович – крепкий, прекрасно сложенный, импозантный. С юности он выработал манеру привлекать внимание своим внешним видом, потому и одевался с иголочки. Мария Викентьевна – яркая статная брюнетка, с миловидным круглым личиком, открытым лбом и большими глазами, весело смотрящими на мир. У пары была особая энергетика, харизма, как сказали бы в следующем веке. Чувствовалось, что они единое целое.

«А в самом деле, почему бы и не поучаствовать? – размышлял Щусев, глядя на легкую рябь Малой Невы – северной рукавицы Невы. – Ведь дал себе зарок участвовать во всех конкурсах».

– Соглашайся, Алешенька, соглашайся, – Мария словно прочитала его мысли.

«Соглашайся, соглашайся», – монотонно кивали набегающие на берег легкие волны.

На обратном пути зашли в расположенную в их доме и занимавшую весь первый этаж кондитерскую. Фасадная вывеска «Кондитерская и пекарня», разделяя первый и второй этажи, заворачивала за угол дома. Щусевы частенько туда наведывались, да и как пройти мимо божественного аромата? Глава семейства был без ума от сладкого больше своих детей, которым положено в силу возраста любить сладости.

– Кондитерские – не лавки и магазины, а храмы лакомств, – сказал Алексей известную фразу, открывая тяжелую дверь и пропуская жену вперед.

– И мотовства. – Мария не любила сладкое, поэтому не испытывала никакого удовольствия от похода в рай конфет, зефира и прочих лакомств, портящих зубы и фигуру.

Перед ними покупатель – разодетый по последней моде франт, расплачиваясь за покупку, пропел своей барышне:

С чем сравню я ваши губки,

Положительно с ничем,

Не могу сравнить их даже

С ландрином и монпасьем.

– Конечно, мои губки слаще, – закокетничала дамочка.

– Увы, нет, – печально произнес франт, перекинув кулек с конфетами из одной руки в другую.

Дамочка отчего-то захохотала.

– Каков мерзавец, – сказал Щусев, на что Мария Викентьевна округлила глаза и поднесла указательный палец к губам.

Парочка, не обратив никакого внимания на нелицеприятное высказывание стоящего за ними, выпорхнула из кондитерской.

– Да, мерзавец, – повторил Щусев.

– Чего изволите? – в ответ на реплику спросил приказчик.

– Всего да побольше, загибайте пальцы! Коломенская пастила малиновая, абрикосовские монпансье из фруктовых соков, каштаны в сахаре, мармелад «Лилипут», конфеты «Утиные носы», «Гусиные лапки».

– «Раковые шейки»?

– «Раковые шейки» обязательно! Так… Кусочки арбуза в шоколаде.

– Алексей Викторович! – не выдержала Мария Викентьевна. – Поумерьте свой пыл, голубчик!

Щусев обиженно поджал губы.

– Ну в самом деле… Вам дай волю, вы все здесь скупите.

– Может, еще нугу? – робко спросил Алексей Викторович, но жена сделала такое страшное выражение лица, что муж закашлялся, а прокашлявшись, рассмеялся.

Вожделенные сладости, упакованные в жестяные и стеклянные баночки, фасованные в бархатные мешочки и деревянные коробочки, отправились вместе со Щусевыми, чтобы быть съеденными всеми домочадцами, исключая мать семейства.

– Кто любит сладкое, тому, говорят, любви не хватает! – ворчала по дороге Мария Викентьевна. – А тебе ее, видимо, не хватает, если фунтами лопаешь эти конфекты.

– Придумаешь тоже, – отмахнулся Алексей Викторович, – всего мне хватает. Я ведь не только о себе думаю, о детях тоже.

– Угу, – ухмыльнулась жена, – добрая половина будет тобой съедена. Только умоляю, не за раз.

– За два, обещаю, за два раза!

В ответ Мария Викентьевна беззлобно толкнула мужа локтем.

Незадолго до этого архитектор Щусев принял участие в конкурсе Совета Государственного банка на лучший проект здания для Нижегородского отделения. Шехтель и здесь был в числе щусевских конкурентов. Ни Щусев, ни Шехтель не победили. Но во время работы над проектом Алексею Викторовичу пришла идея разбивки здания на части, каждая из которых выступала самостоятельной единицей. Данный композиционный прием позволял иметь всякой части свои размеры, свое художественное наполнение, оставаясь при этом