Там, где бродят каннибалы - Мерлин Тэйлор

В этот вечер мы недосчитались одного человека. Пропавшим был Пайе. Но никто не беспокоился о нем, потому что там, где мы видели его в последний раз, он, по-видимому, был среди друзей. Без сомнения, он проведет с ними ночь и объявится к тому времени, когда мы будем готовы идти дальше. Если Форнье и расстроился, то не подал виду. Как и большинство туземцев, он принимал все с невозмутимостью.　

Если деревня, где мы оставили подростка, хранила молчание, когда мы проходили сквозь нее в тот день, ее мужчины наверстали упущенное той ночью. Больше часа они возбужденно пели со своего возвышения, и им отвечали со всех сторон. Никто из нас не мог понять их языка, но протяжное «уф, уф», которым, казалось, заканчивался каждый обмен словами, звучало чрезвычайно многозначительно.　

Когда на следующий день мы отправились в путь, у нас не осталось никаких сомнений относительно значения сообщений, заканчивавшихся «уф, уф», потому что джунгли со всех сторон, казалось, кишели туземцами. Спереди, с тыла и с фланга они беспокоили нас, не предпринимая общих атак и не подходя достаточно близко, чтобы нанести какой-либо ущерб своим грубым оружием. У нас также не было повода открыть по ним огонь, но непрекращающееся преследование в такой манере нас сильно тревожило.　

Озадаченные этой внезапной враждебностью, мы удвоили меры предосторожности, чтобы обеспечить безопасность колонны. Полицейские были распределены по веренице носильщиков, и мы с Хамфрисом, которые обычно шли по очереди то в тылу, то впереди, теперь перемещались вдоль и поперек линии, следя за тем, чтобы полиция сохраняла бдительность и не позволяла никому отставать.　

Как обычно, мы предоставили Даунинга самому себе. Он всегда находил что-то, куда можно направить камеру, и, таким образом, поглощенный происходящим, казалось, забывал об опасности отделиться от колонны. Хамфрис дал ему телохранителя — Киаи, здоровенного костлявого парня, недавно завербованного в полицию и еще не обученного патрульным обязанностям. Но он умел стрелять, и это было основным требованием к полицейскому. Однако Хамфриса разозлило, когда он обнаружил, что в этот конкретный день Даунинг и Киаи отстали от арьергарда. Он дал свисток, чтобы вся вереница остановилась, и мы сели ждать, давая возможность отставшим нас догнать.　

Потом мы услышали топот — кто-то несся по тропе, и тут же Киаи появился в поле зрения.　

«Хозяин, хозяин — выдохнул он, — мист Даунинг упал и сломал себе одну ногу».　

«И ты прибежал сюда, рассказать мне, вместо того, чтобы нести его на спине» — прохрипел Хамфрис.　

Он схватил полицейского за копну волос, развернул его лицом в ту сторону, откуда тот пришел, и толкнул его.　

«Я же говорил тебе никогда не оставлять его, — бушевал он. — Вернись к нему сейчас же».　

И Киаи побежал назад.　

Лишь мгновение я колебался, прежде чем последовал за ним. Я слышал, как Хамфрис выкрикивал приказы полиции, потом он тоже побежал.　

Нам предстояли дни переноски раненого человека по тропам, которые сделают его страдания мучительными, дни, в течение которых мы должны будем медленно продвигаться среди враждебных людей, пока не сможем добраться до миссионерской станции у побережья, где пострадавший мог получить, если не медицинскую помощь, то хотя бы приемлемый уход.　

Внезапно издалека на тропе раздался выстрел револьвера, похожий на щелчок хлыста!

Глава XIV. «Благодарность» папуаса

«Боже мой! Он покончил с собой» — выдохнул Хамфрис мне в спину.　

Та же мысль мелькнула и у меня самого, ибо я вспомнил, как всего несколько часов назад мы обсуждали возможность именно этого, и замечание, что самоубийство — это единственный выход, не подверглось осуждению. Даунинг мог подумать об этом после своего несчастного случая и осуществить предложение по импульсу момента.　

Но когда мы догнали Киаи, он бесцельно кружил по тропе, а Даунинга нигде не было видно. Киаи указал на дыру среди покрытых мхом корней, в которую провалилась нога Даунинга, и на раздавленный куст, куда он упал и лежал там после того, как приказал констеблю догнать нас и просить о помощи.　

«За это я сорву с тебя мундир!» — выпалил Хамфрис и добавил в свою тираду слова, которые я никогда раньше не слышал от него.　

В итоге он приказал констеблю продолжать поиски поблизости и повернулся ко мне.　

«Ситуация отвратительная» — сказал он.　

Я, вспомнив о дикарях, преследовавших нас весь день, кивнул.　

«Он не мог бы уйти далеко со сломанной ногой, даже если бы захотел, — продолжал Хамфрис. — Если бы он решил двигаться, то шел бы по тропе в нашу сторону, а он точно не пошел туда».　

С каждым мгновением, пока мы оставались там, возрастала опасность и для нас, но мы не могли уйти, пока не убедимся, что ни живого Даунинга, ни его мертвого тела поблизости нет. Наконец мы вернулись к единственной теории, которая выдержала бы критику. Его унесли дикари, и мы ничего не могли сделать. Мы даже не знали, где его искать.　

В тот момент, когда мы повернули назад, мимо нас пролетело тяжелое копье и воткнулись, дрожа древком, в землю, а тропа, до тех пор пустая и безмолвная, вдруг наполнилась голыми, черными телами, бегущими на нас с оружием. Их голоса зашлись в пронзительном крике каннибалов, когда под рукой у них появилось мясо.　

В то самое мгновение, когда мы бросились со всех ног по тропе за колонной, я увидел, как худое черное тело спрыгнуло со ствола соседнего дерева, и смех, пронзительный и издевательский, поднялся высоко над гамом наших преследователей. Даже если бы я его не видел, я бы узнал голос Пайе.　

Несмотря на тяжелые ботинки, мы выиграли гонку, и дикари разбежались, когда полиция произвела несколько выстрелов над их головами. Я был полон решимости немедленно начать преследование в надежде спасти Даунинга или вернуть его тело, но Хамфрис заставил меня прислушаться к голосу разума.　

«К настоящему времени мы не можем ему помочь, — сказал он, схватив меня за руку, — даже если бы мы знали, где искать. Нет, это гораздо более долгое занятие. Естественно, его смерть не должна остаться неотомщенной, но на это уйдут месяцы. Мы должны поторопиться вернуться на побережье, организовать доставку продовольствия, которого хватило бы до тех пор, пока наша задача не будет выполнена, набрать больше полиции, чтобы мы могли разделиться на две группы, и использовать заключенных из тюрьмы Кайруку в качестве носильщиков. Наша нынешняя партия слишком большая и слишком громоздкая, чтобы выполнить такую задачу.　

Когда золотоискатель Макинтош был убит, потребовалось восемнадцать месяцев патрулирования целого округа, карательных