Итальянец на службе у русского царя - Сергей Николаевич Спящий

Не прессуй порох в монолит, ибо он вспыхнет мгновенно и разорвёт сосуд. Наполни его зёрнами, оставив ходы для воздуха, дабы горел он ровно и продолжительно, как тлеющее полено. Короткий всполох швырнёт сосуд лишь на малое расстояние. Для дальнего полёта нужен ровный и долгий толчок. Длина заряда внутри сосуда определяет время его пути.

Они экспериментировали с разными материалами. Дерево легче металла и, значит, летит дальше. Проклеенная трубка из плотной бумаги слишком легка, её может сдуть встречный ветер. Да и прочность у неё никакая. Железные ракеты показывали лучшие результаты, но они слишком дороги для одноразового оружия, тем более бьющего по площадям. Дороги не в смысле цены металла, а в смысле работы над одной ракетой. Пара опытных кузнецов, используя специальные инструменты, может изготовить заготовки под несколько десятков таких ракет в день. Но что такое несколько десятков, если за один выстрел выпускаются до полусотни таких огненных стрел компенсирую массовостью низкую точность полёта.

Дабы огненное копьё не кувыркалось в полёте, подобно сорванному листу, его центр тяжести должен пребывать в покое. Для сего помести тяжёлое остриё в голове, а лёгкие перья из железа или дерева — в хвосте. Если заставить сосуд с огнем вращаться вокруг своей оси, подобно веретену, он отвергнет все попытки сбить его с пути. Направь часть огня по касательным каналам, дабы сообщить ему вращение.

Про вращение придумал Леонардо вспомнив объяснения Джана Батиста про то, как пуля из его револьвера закручивалась в стволе проходя по нарезам. Увы, использовать нарезные направляющие для запуска ракет слишком сложно. Тогда мастер предложил, чтобы огненная стрела сама закручивала себя прямо в полёте и это сильно повысило точность и дальность.

Продолжая вести записи, перенося квинтэссенцию из многочисленных опытов на бумагу, Леонардо вспомнил как однажды вышел из приёмного дома, а на земле лежал снег. Было белым бело вокруг. Выпавший за ночь снег накрыл улицы, дома, даже людей — на шапках и плечах у них виделись небольшие холмики мокрого, налипшего снега. Он тогда предложил отменить запланированные на полигоне старте пока эта белая слякоть не растает, но Мишка засмеялся и сказал, что она не растает до самой весны. У мастера мёрзли руки. Запальные шнуры не хотели зажигаться. Тогда Мишка отдал ему свои варежки греться и поджёг шнуры сам. Ракеты с визгом от которого на миг замирало сердце чтобы потом биться с удвоенной, с утроенной частотой взмывали в блеклое зимнее небо расцветая огненными цветами где-то в районе предполагаемой цели. Снег под ногами вскоре стал чёрным от копоти. А затем его накрыл слой нового, белого, только-только выпавшего снежка.

Каждое огненное копьё должно быть как брат-близнец другому: вес, форма, зернение пороха и длина запала — всё должно быть выверено до волоса. Иначе полет их будет столь же различен, как полёт камня и пера.

К начавшейся русской зиме Леонардо вскоре привык. В городе улицы чистились дружинниками, и кто-то догадался приделать к пародвижетелям скребки и чистить дороги уже ими. Но за городскими стенами было не пройти и не проехать. Леонардо крайне поразила такая простая и обычная для местных вещь как лыжи. Всего лишь пара плоских палок, крепящихся на ноги, они позволяли ходить по снегу, где без них или снегоступов человек проваливался бы по пояс. И не просто ходить, а даже гонять, развивая скорость сравнимую со скачущим всадником.

В какой-то момент им отдельно пришлось решать проблему стандартизации. Так как все компоненты огненных стрел изготавливались вручную, то все они немного отличались одна от другой. Чуть легче или чуть тяжелее. Чуть уже или чуточку толще. Более плотный порох или более рыхлый. И в результате общий разброс такой, что впору стрелять лишь по вражеским городам, в меньшую цель ещё попробуй попади.

Михаил, по указанию Леонардо, изготовил шаблоны, по которым без жалости отбраковывалось всё, что в них не укладывалось. Приданные им в помощь мастера роптали, особенно когда доля брака доходила до семидесяти процентов. Брак им не оплачивался, и они сильно потеряли в заработке. Тогда Леонардо придумал систему денежных вознаграждений и выплачивал её из своего кармана. А самое главное он посеял дух конкуренции между мастерами одного профиля, например кузнецами или столярами, точившими стволы для деревянных ракет. Соревнуясь между собой и получая скорее символические, нежели по-настоящему денежные награды, они снизили процент брака до приемлемых значений.

…и приделай к хвосту сосуда четыре пера из тонкого кованого железа, дабы воздух удерживал его на пути.

…для верного направления на цель, первоначальный путь огненной стреле должен задать прямой желоб или стержень, по коему оно скользит, пока не наберёт свою собственную скорость»

Главной причиной неудач самого Михаила было то, что он пытался сделать универсальную ракету. Леонардо пошёл другим путём. Отдельно тяжёлые — железные, мощные, несущие значительный заряд. Отдельно более лёгкие — деревянные. Отдельно короткие, для близкого боя и отдельно длинные — для дальнего поражения. Разные приспособления для перевозки лёгкой, одноразовой пусковой установки силами одного — двух пехотинцев и многоразовой, тяжёлой, которую можно установить на стену или даже на пародвижитель и запускать с него.

Отец Григорий часто приходил посмотреть на их пуски на полигоне и оставался крайне доволен.

Леонардо встречался с царём примерно по два — три часа в неделю и после каждой встречи выходил из царских покоев на подгибающихся ногах. Раз за разом царь Иоанн переворачивал мировоззрение молодого мастера открывая ему очередную тайну как устроена та или иная малая часть всего сущего. Казалось — столько знать не может ни один человек на свете. Но чем больше узнавал Леонардо, тем более понимал сколько вокруг ещё непознанного и неизвестного. Но русский царь раз за разом открывал ему всё новые и новые тайны. Ему и ещё нескольким приближённым удостоенным великой награды учиться лично у царя.

…и помести в головную часть не тяжёлое ядро, но сосуд с «греческим огнём», поражающий врага не ударом, а огнём и смрадом на площади

Закончив писать, Леонардо с гордостью оглядел свои зарисовки разных ракет и приспособлений для их пуска, сопровождаемые комментариями и сравнениями. Это была прекрасная работа. И, что