Итальянец на службе у русского царя - Сергей Николаевич Спящий

* * *

Стрельцы, поставленные Михаилом Игоревичем его властью тёмника государева надзора, не слишком ответственно отнеслись к порученной им службе. Само задание привычное — стоять и не пущать они умели. Дело не хитрое. Но как прикажите его исполнять в общественной лечебнице, когда по коридору то и дело бегают доктора да медсёстры и хромают туда-сюда раненные да покалеченные? А если врач хочет в палату к Фрязину зайти, то должны ли они его пускать или нет. Если нет, вдруг иноземцу, без помощи, станет хуже? Но если каждого пускать, тогда зачем они нужны? Вот то-то и оно, что в состоянии не полной определённости, стрельцы, не сговариваясь, решили сделать одно и тоже. А именно: стоять с бравым видом уперев здоровенные огнебои с примкнутыми, для пущей важности, штыками и сверлить взглядом каждого мимо проходящего.

Одна беда — в больнице было тепло, даже жарко натоплено. А со стороны кухни вкусно пахло кашей и варёным мясом. Надо сказать, что Михаил Игоревич реквизировал первых попавшихся ему под руки стрельцов не особенно разбираясь. Волнуясь, он не подумал, что они после боя, уставшие и голодные. Сказал стоять, охранять, а сколько так стоять ни слова не сказал.

Так стоит ли винить охранявших раненного Леонрадро стрельцов что в данный момент они больше думал и о том, как вернутся в казармы, снимут тяжёлые сапоги и тяжёлые, прошитые стальными нитями для пущей прочности кафтаны. Как возьмутся за оставленную товарищами порцию каши в заботливо припасённом котелке. Как будут дуть кружка за кружкой обжигающе горячий напиток из цикория и вполголоса ругать в недобрый час встретившегося им тёмника. О том для чего они тут стоят и кого охраняют стрельцы почти не думали в тот момент.

Подошедший к ним доктор выглядел, как и положено выглядеть доктору. Самому обычному доктору. Из новых, которым благоволил царь Иван Васильевич. В белом халате, с какими-то медицинскими инструментами в руках. Тронутые сединой волосы и печать усталости на умном, располагающем лице.

Честно говоря, большее внимание стражи привлекла молодая медицинская сестричка, следовавшая за доктором с кипой чистого белья в руках.

— На перевязку, — объяснил доктор, терпеливо ожидая пока переглянувшиеся стрельцы раздвинут штыки и позволят ему войти.

— А где другой доктор? — спросил один из стрельцов.

— Я — доктор.

— Нет, тот, который стрелу вытаскивал. Он говорил, что будет лично присматривать за Фрязином.

— Занят на операции. Я вот свои закончил, поэтому меня и прислали

Его товарищ уже отодвинул в сторону свой штык, а подозрительный стрелец всё ещё сомневался.

Медицинская сестра тонким девичьим голоском прощебетала: — Пропустите нас пожалуйста. У нас очень-очень много работы.

Тут и подозрительный не выдержал, отодвинул штык и отступил в сторону.

— Спасибо вам большое, — сказала девушка, вызвав на лицах у парней глупые улыбки.

Тем временем, едва войдя в палату, так называемый «доктор» из всех инструментов достал скальпель и решительно шагнул к единственной в помещении кровати, где, укрывшись с головой, лежал итальянский мастер.

— Божья матерь лично помолится за спокойствие твоей мятежной души, — тонкое лезвие скальпеля вонзилось туда, где по всем признакам должно было находиться горло спящего пациента.

Один удар, второй, третий. И только потом приходит ощущение неправильности. Что-то не так. Сброшенное на пол одеяло открыло то, что под ним никого нет. Но где же тогда несостоявшаяся жертва?

Повернув голову лжеврач увидел замершего у стены Леонардо. Тому не здоровилось. Сильно ныла раненная рука не позволяя заснуть. Потому он решил немного походить, надеясь перетерпеть приступ боли. Свет зажигать не стал, хватало того что пробивался снизу по дверью. Когда дверь в палату распахнулась, Леонардо замер словно заяц, увидевший лису. Он думал, что вот сейчас его станут распекать за нарушение постельного режима, но всё оказалось гораздо серьёзнее.

Лжеврач увидел стоявшего у стены Леонардо. Блеск скальпеля в его руках привёл мастера в чувство.

Прыжком, с места, лжеврач бросается на Леонардо и валит его на пол. К счастью, падает тот удачно, тем более получилось с силой ударить ногами набросившегося на него доктора. Любой другой, получив по голове, минимум бы поплыл, но у того кожа как камень, ему хоть бы что. Скальпель падает сверху вниз. В последний миг Леонардо изворачивается и вместо того, чтобы попасть в грудь лезвие медицинского ножа режет плоть многострадальной руки. Он кричит от боли, страха и неожиданности.

Всё это занимает от силы полминуты, скорее даже меньше. Стрельцы только удивлённо поворачиваются, заглядывая в погруженную в полумрак палату. Увидеть что-то со света в полутьме не просто, но и так понятно, что там происходят отнюдь не лечебные процедуры.

Подозрительный стрелец набрал воздуха и открыл рот чтобы по привычке крикнуть «тревога!». Не успел. Задержавшаяся подле бравых солдат милая девушка в форме медицинской сестры мгновенно превратилась в разъярённую фурию. Бельё из рук летит на пол. А сами руки меняются. Из кончиков пальцев выдвигаются то ли когти, то ли лезвия. Один взмах такой «милой» ручки и подозрительный стрелец сползает с разорванным горлом.

Его товарищ успел защититься, приняв предназначенный ему смертельный удар на ствол огнебоя. Когти-лезвия проходят по нему с отчётливым скрипом. На металле остаются от них глубокие рванные царапины.

Девушка, хотя она уже не девушка, а настоящее чудовище, отбрасывает последнего оставшегося стрельца торопясь проникнуть в палату на помощь своему подельнику. Её кожа как камень или даже хуже того, словно броня. Закреплённый под дулом штык лишь бессильно скользит по ней царапая, но не пробивая.

Разворачиваясь, бывшая медсестра с силой пинает оставшегося в живых стрельца ломая тому руку. В этот момент раздаётся сдвоенный выстрел и тяжёлые пули делают то, что не получилось у штыка. Голова и грудь чудовища взрываются. Двое прибежавших снизу на шум стрельцов торопливо перезаряжают огнебои. Появившийся вместе с ними тёмник, не останавливаясь, врывается в палату и очень даже вовремя. Изо всех сил сражающийся за свою жизнь Леонардо практически обессилил. Навалившийся на него лжедоктор нечеловечески силён. Всё на что хватило молодого мастера это несколько секунд борьбы, но силы покидали его, а хватка чужих рук казалась железной.

Выстрел и лжедоктора будто отбрасывает с Леонардо. На самом деле тот сам вскочил.

Держа многозарядный укороченный огнестрел двумя руками, Мишка выпускает в лжедоктора весь барабан. Громко щёлкает боёк показывая, что в нём больше нет патронов. Несмотря на попытки увернутся и какую-то ненормальную скорость, часть пуль попадает, отбрасывая убийцу на противоположенную