Покоривший СТЕНУ 20: Истинный враг - Артемис Мантикор

Явление это было не постоянное — стайка мигрировала откуда-то со стороны двадцать первого сектора.

Поскольку это была непривычная фауна для этих мест, и мы таких прежде не встречали ни разу, нужно было не терять зря время, а готовиться на ходу.

Сперва — разрядить все способности, расширяя проход. Одного заряда не хватало. Мы сели в медитацию для восполнения сил. Я перешёл в древесную форму, а следом почувствовал нежную ладонь Селены. Руки стали сплетающимися ветвями. Включилось единство и мы срослись в единое древо. Навык недвижимого ускорил восполнение маны.

Работа была не быстрой, минимум дня три, чтобы расширить в каждую сторону. Но амёбы, к счастью, были существами достаточно медлительными, и их было немало.

Вскоре окно наружу стало огромным. Было странное чувство, стоять на самом краю, будто стоит сделать один шаг, и ты провалишься вниз. Мимо проплывала какая-то непонятная полупрозрачная нечисть, напоминавшая крупное полотенце. Тварь шла прямо мимо меня. Казалась, что я мог её погладить просто протянув руку.

Однако стоило мне это сделать, как между нами проявился барьер — синеватое полупрозрачное силовое поле, делающее наш контакт невозможным.

— Вот она, — Альма указала на плывущую мимо медузообразную штуку, которую как будто перевели в полигональную модель с ровными гранями.

До нас существу не было никакого дела, как и живому полотенцу до этого.

Мы встали втроём перед линзой и взялись за разные части посоха Рены. Артефакт прекрасно работал и так, проверено очень богатым опытом использования. В Оазисе он был самым часто применяемым инструментом.

Яркий луч света ударил в бок существу и начал прожигать в нём дыру.

Процесс был медленным. Монстр не сразу понял, что его атакуют. Я подумал, что, наверное, его вообще нельзя ранить ни светом, ни температурой. Но затем, когда ожог на теле существа стал заметен, я понял, что оно просто не заметило нашего удара.

Тогда я повернул направление атаки на подвижные хвосты, растущие из тела медузы, и сосредоточился на том, чтобы пережечь хоть один. Толщиной они были с человеческое бедро. Совсем небольшие относительно тела твари.

Работать пришлось снова-таки долго. Но медуза замедлилась и пропустила мимо сородича. Она будто дрейфовала по воздуху дальше, но уже осторожно, ожидая подвоха.

И он был: вскоре один из жгутиков отделился от тела и полетел вниз, где мгновенно стал добычей кого-то отдалённо напоминавшего размазанную птицу-мутанта.

Медуза атаковала тварь чем-то вроде прозрачного сгустка искривлённого пространства, от чего птицу разнесло на отдельные части. Самые крупные из них начали тут же в воздухе регенерировать в трёх новых птенцов, но медуза сочла свой долг мести выполненным и полетела дальше.

— Он нас не видит за барьером, — поняла Селена.

— Нужно подумать, как увеличить урон, — задумалась Альма.

— Хм. Представь, что ты летишь вдоль стены, из которой в тебя выстреливает луч света и отстреливает, ну, скажем, ухо. Твои действия? — спросил я.

— Вопрос не корректен, — покачала головой целестин. — Я бы отлетела подальше на всякий случай, потому что у меня есть разум и осознанность.

— А если бы их не было?

Альма улыбнулась.

— Майор-ами! Тогда я бы хорошенько ударила по этой стене. У неразумных тварей лишь инстинкты и голые чувства. К чему ты клонишь?

— Лангольеры залетали сюда из любопытства при виде зелени и земли. Возможно они не видели нас через барьер. Рискну предположить, что снаружи мы невидимы, иначе у Странника было бы полно историй о том, как из Оазиса передают весточку.

— Думаешь? — нахмурилась Альма. — Добраться вниз не так-то просто. А удержаться и пробить чем-то аделит… даже у нас уходит до сих пор трое суток работы. Наверху пересбор этого сделать не позволит вообще.

— Тия же смогла. А у этого некроманта Павла, думаешь, не было группы? Или Иван Мудрец в истории о четырнадцатом секторе — этот точно не был деспотом, у него были товарищи, может, даже посильней нас, раз без лифта спускались за тридцатый. Кто-то бы наверняка уже это провернул.

— Да, наверное, ты прав…

— А ты ещё злился, что я тебя не будила, — заметила Селена.

— Всё равно можно было попробовать весточку дать. Например, светом, — сказал я.

Итак, как же выманить это чудо? Лангольеры ощущали растения. Кстати, у них же нет глаз, так что зрение тут вообще роли могло не играть. Они ориентировались как-то иначе. Медузы, кстати, тоже…

Чем их можно заинтересовать?

Остаток для после неудачной попытки я внимательно следил за медузами. Они, как на зло, не питались и не проявляли никакого интереса ни к чему, кроме своего пути.

Лишь атака смогла её заставить шевелиться. Только целью для мести медуза выбрала не нас, а подвернувшуюся под руку мелочь.

Начались опыты по изучению медуз. Второй эксперимент был похож на первый, только мы подкараулили, когда рядом с медузой окажется крупная сильная птица с количеством цепей лишь на одну уступающим ей.

Затем строенный удар светом через линзу. Отбитый жгутик, и медуза поступила так же, как не так давно её товарка. Только противник в этот раз был посерьёзней.

Любопытно, что сама птица интереса к жгутику и самой медузе не проявила вообще. Но это не помешало последней наброситься на неё.

Бой был жестоким. Один раз жгутики хорошенько ударили птицей об стену, но убить не смогли. Наверное часа полтора твари рвали друг друга, пока, наконец, птица не затихла. Затем медуза начала поглощать тело красно-чёрной птички-мутанта. Для этого жгутики начали запихивать тело куда-то вовнутрь монстра.

— И что это нам дало?

Я с лёгким раздражением посмотрел на Селену.

— Не, я не против, — замахала она руками. — Мне интересно, как ты мыслишь, и как я могу тебе помочь.

— Сам пока не знаю, — смягчился я. — Просто наблюдаю за её реакцией, пытаюсь понять, что эта тварь любит, и чем бы её приманить.

— Технически, она бросается на ближайшую цель, — задумалась Альма. — Или вернее, ближайшую, которую можно задеть.

— В первый раз птица под нами, вроде, была дальше, чем мы.

— Как вариант, он не умеет проедать дыры в барьере. Тогда игнорировать нас в каком-то смысле логично. Знать бы, как мы выглядим снаружи… Ладно, на сегодня всё, давайте обедать.

Мы стравливали медуз с окрестными монстрами следующие двадцать шесть