Слезы небожителей - Эйси Джей Миллс

Кассергены были не против его частых визитов. Джоанна встречала всегда с любезной улыбкой и чашкой чая, а Рэйден развеивал скуку, наблюдая за тренировками молодого странника.

Вот и сейчас, проминая вмятину на кресле, Леон испепелял взглядом старые часы с потрескавшимся стеклом на циферблате, пытаясь узнать их прошлое. Джоанна читала свежую газету, принесенную утром из города, а Рэйден, закинув ноги на подлокотник кресла, перечитывал книгу, строки из которой, вероятно, знал уже наизусть. Не сказать, что Кассерген был в восторге, но исправно выполнял возложенные на него обязанности. И хотя Леон не стал бы говорить об этом вслух, но учитель из него оказался хороший.

– Кто основал Орден Странника? – не отвлекаясь от газеты, внезапно задала вопрос Джоанна.

– Семьи Кассерген, Аверлин, Самаэлис и Реймонд-Квиз, – быстро ответил Леон.

– Как странники жили до этого?

– Странники принадлежали своему роду и образовывали фамильный ковен.

– Кого называют вестницами рока? – задала очередной вопрос хозяйка дома.

– Вендр – подчиненных Первородной богини судьбы Фуркас, – и добавил, намереваясь избавиться от следующего вопроса: – Одна видит судьбу, вторая сообщает о ней, а третья записывает в книгу неминуемого грядущего.

– В чем разница между даймонами и сферонами?

Леон мысленно завопил.

– Лишь в должностных обязанностях и положении в иерархии небес. Даймоны более почитаемы в мире смертных, потому обладали большей силой небесных рун, чем сфероны. В свою очередь сфероны являются подчиненными даймона, разделяющими с ним часть обязанностей и помогающими в решении вопросов, – без запинки отчеканил Самаэлис: оно-то и понятно, полночи корпел со свечкой над записями.

– Какой прилежный у тебя ученик, Джоанна, – протянул Рэйден с явной насмешкой. – Не удивлюсь, если он даже спит с конспектом под подушкой, а во сне о всяких божках постанывает.

– О таких скабрёзностях можешь думать только ты!

Начинающуюся перебранку прервала Джоанна, чересчур громко встряхнувшая газетными листами. Звук неприятно ударил по ушам.

– Тебе бы тоже не помешало научить его чему-нибудь, а не прохлаждаться в безделье и греть уши. – Бессфера поглядела на спрятавшуюся за книгой физиономию и похлопала пальцем по подбородку, нащупывая нить мысли, что так бестактно оказалась оборвана братом. – А что же странники и сферы?

– Возникли в период скорби по небесам. Энрийцы стали отождествлять их с новыми богами, назвали соответственно иерархии, которая когда-то царила на небесах. Странников уподобили даймонам, светлую и темную сферы – сферонам. И все же в общем обозначении сферы принято называть странниками.

– Неплохо, – повела бровью юная леди Кассерген. – Как переводится фраза: «Te sandro, ve duveeĺ ûnirto»?

– Может, хватит? – сорвался Леон и направил негодующий взор на Джоанну. – Не видно, что я пытаюсь сосредоточиться?

– На поле битвы никто не будет спрашивать тебя, успел ли ты сосредоточиться, – холодным тоном уколол Рэйден и оторвал взгляд от книжных страниц. – Тебя будет отвлекать множество вещей, власти над которыми ты не имеешь, поэтому стоит учиться использовать магию даже в самых раздражающих обстоятельствах. И поверь, моя сестра еще не самое страшное из этих обстоятельств.

Леон устало прикрыл глаза и потер переносицу. От этих двоих начинал болеть мозг. Даже понимая, что они правы, Леон не мог ничего поделать… Его нервы начинали потихоньку сдавать.

– Ну так что? – намекнула девушка и выжидающе постучала ногтем по ручке фарфоровой чашки.

– Я слуга, но остаюсь свободным, – пробурчал ответ Леон, зарыв лицо в ладонях.

– Молодец, – похвалила она и вернулась к чтению газеты.

С опустошенным взглядом Леон посмотрел на движущиеся стрелки часов. Размерное тиканье успокаивало, но осознание своей беспомощности превращало звук в раздражающий молоток, ударяющий по вискам. Что ему нужно сделать, чтобы они, наконец, рассказали свою историю? Может, преклониться и молитвенно вознести руки над головой?

Леон скептично фыркнул. Нет, этого он точно делать не станет.

– Испепеляя взглядом предметы, ты свою способность работать не заставишь, – напомнил Рэйден.

– Тогда что мне сделать? – Самаэлис откинулся на подушки и с вызовом взглянул на наставника, заранее зная, что никакого конкретного ответа не получит.

– Позволь спросить, – Рэйден небрежно бросил книгу на столик и принял приличную позу, опустив ноги на пол, – что ты хочешь узнать у этих часов?

– Их историю.

– Историю чего? Историю их создания, места или, может, их владельцев?

Леон заинтересованно подсел ближе и сложил пальцы в замок.

– Душа предмета не подобна человеческой, – пояснил странник, – она не настолько многогранна. Неопределенный вопрос порождает неопределенный ответ.

– Любишь же ты говорить загадками, – хмыкнул Леон и потер неожиданно зачесавшийся нос. – Хочешь сказать, что вопрос должен быть конкретнее?

Рэйден кивнул и молча вернулся к чтению.

Леон вздохнул и предпринял еще одну попытку. С закрытыми глазами он с мольбой в мыслях попросил о помощи разбитые часы и задал вопрос, который его волновал, но те ответили тяжелым молчанием. Они не желали говорить с ним, не хотели рассказывать незнакомцу о своей судьбе.

– Не выходит, – сдался Леон. – Как мне победить Эйрену, если даже часы не желают подчиняться мне?

Рэйден не ответил, лишь задумчиво потер ямочку над губой.

– Ладно, посмотри на меня, – решительно заявил он и подсел ближе. – Не отводи взгляд!

Леон, оцепенев, уставился на Рэйдена. И честно признаться, он не знал, на чем сосредоточиться: взгляд то и дело метался от кожаного узора на повязке к переливающемуся ледяным сиянием глазу странника.

– Что ты задумал? – настороженно спросил он, но взгляда не отвел.

– Просто решил полюбоваться. – Кассерген кокетливо убрал прядь челки со лба Леона.

– Идиот! – цыкнул юноша и отвернулся, но Рэйден сжал его подбородок и повернул обратно.

– Я просил не отводить взгляд, – напомнил он. – Что ты видишь?

– Твою надоедливую морду, – выдохнул Самаэлис ему в лицо.

– А еще?

Леон не понимал, какого ответа от него ждет странник, но знал, что этот вопрос прозвучал неспроста. «Что он за человек?» – спрашивал сам себя юноша, глядя на утомленное прошлым лицо Рэйдена. Он не питал к нему ненависти, не чувствовал презрения, но и не принимал. Кассерген был для него загадкой. В его взгляде он видел целое море закованных цепями тайн, и это порождало недоверие. Каждый ответ, каким бы честным он ни был, скрывал в себе секрет.

Леон не любил таких людей. Он не мог их понять, не мог предугадать их поступки. Рядом с Рэйденом его преследовало чувство уязвимости, и причина оставалась для него сокрытой.

– Я не стану использовать дар на тебе, – хоть соблазн и был велик, Леон поддаваться не стал.

– Ты боишься узнать то, чего знать не желаешь. Пока в тебе живет этот страх, он будет стоять между тобой и даром.

– Я не боюсь, – отрезал Самаэлис.

– Тогда почему не хочешь? Боишься, что, узнав меня настоящего, не сможешь устоять перед моим очарованием?

– Нет, скорее могу не удержаться, чтобы не треснуть тебя по самодовольной роже.

– Это я переживу, – усмехнулся Рэйден.

– Ты уверен? – все еще с сомнением поинтересовался Леон. – Я ведь могу увидеть что-то очень личное…

– Ты увидишь не больше того, что я позволю увидеть, – успокоил странник и первым коснулся Леона.

От холодного прикосновения тело пробило током. Он смотрел в глаз Рэйдена и не видел ни тени сомнений. И хотя его собственная душа колебалась, юноша смиренно