Марица - Александра Европейцева
Однако однажды отец узнал о моих приключениях. Он был строг и непреклонен и запретил использовать это заклятие. «Ты можешь остаться в теле животного навсегда», — сказал он, и в его голосе звучала не только тревога, но и страх. Больше заклинанием я не пользовалась.
Но сейчас, когда я держала в руках угольный карандаш и пергамент, а перед глазами стоял символ Иллюзиона, я поняла — мне нужно рискнуть. Мне нужно перенестись в птицу, чтобы подлететь к печати, рассмотреть её поближе, узнать, что скрывается за этим загадочным знаком. В конечном итоге, выбор невелик — либо застрять в теле птички либо столкнуться с кем-нибудь из Феорильи. Вариант с птичкой перевесил.
Я закрыла глаза, сосредоточилась и произнесла слова заклятия, которые помнила с детства. Внезапно мир вокруг изменился — я почувствовала лёгкость, ветер под крыльями и свободу полёта. Я стала птицей, маленькой и быстрой, способной подлететь к печати и разглядеть каждый её изгиб. Управляя, я направила ее маленькое тело к Храму Богов.
Птичка подошла к руинам, вдыхая запах сырой земли и древнего камня. Тени от поваленных колонн ложились на землю, создавая причудливую игру света и темноты. Я подошла к алтарю, где ещё утром видела знак. Мел, которым его начертали, был свежим — и это означало, что кто-то был здесь совсем недавно.
Да, при ближайщем рассмотрении, это действительно был символ Иллюзиона, лишь оконтовкой и некоторыми завитками отличающийся от оригинала. Я просканировала местность, но не обнажила никаких магических следов. Все они давно рассеялись.
И тут я ощутила страх, но не мой, а той самой птички. На секунду она вырвалась из-под моего контроля и замерла на краю алтаря. Вдруг я ощутила знакомое ощущение — тот самый поток магии, исходивший от загадочных ручейков что преследовал меня в сне. Этот поток был тонким, но живым, как кровь, текущая по венам земли. И что страшно — гораздо древнее, чем я могла себе представить.
Меня потянуло к нему, и энергия проникала в каждую клеточку маленького тела. Сначала магия наполняла меня мягко, словно тёплый ветер, ласкающий перья. Потом поток усилился, стал пульсировать, вибрировать, словно сама природа пробуждалась под моими крыльями. Тело птички наполнилось силой, и я почувствовала, как энергия стремится разлиться дальше, переполняя меня.
Но вдруг поток стал слишком мощным — он перестал быть нежным и превратился в нечто болезненное, режущее, словно тысячи иголок одновременно протыкали моё маленькое существо. Я попыталась отстраниться, но магия уже проникла глубоко, и боль не ограничивалась телом птички — она ударила и по моему собственному телу, оставленному на опушке леса.
Я ощутила, как сердце моё бешено колотится, дыхание сбивается, а мышцы напрягаются до предела. Боль была невыносимой, и я поняла — эта магия не просто поток, это живое существо, которое требует внимания, подчинения или… освобождения.
Внезапно сознание разорвалось — я вырвалась из тела птицы и с трудом открыла глаза. Тело на опушке леса содрогалось, а я, сидя на поваленном дереве, тяжело дышала, пытаясь справиться с приступом.
— Шер, — выдохнула я, — это было слишком…
Вокруг стояла тишина, лишь лёгкий шелест листьев напоминал о том, что я всё ещё в этом мире. Я взглянула на свиток в руках и на символ, начерченный мелом в видении. Всё сходилось: этот поток, эти ручейки энергии — они связаны с древним Храмом Богов и, возможно, с Иллюзионом. Кто-то пробудил эту силу, и теперь она требовала выхода.
Не знаю откуда, но я точно знала: этот кто-то хотел вызвать землетрясение в момент боя, чтобы Феорилья выиграла и пошла дальше на столицу Ангара. И этот кто-то был не из Феорильи. Ему вообще было плевать и на страну, и на ее короля, и на народ. Они все лишь инструмент, чтобы незаметно добраться до… меня. Добраться, чтобы убить.
Вот только этот кто-то не может полностью контролировать поток. И он взорвался раньше, чем было необходимо.
Кто-то из Иллюзиона. Но как? Как они заставили Феорилью напасть на нас? Договорились? Подкупили? Обещали власть или возможность пользоваться этой силой?
Я встала, чувствуя, как тело постепенно возвращается в норму, и направилась обратно в лагерь. Голова шла кругом. Доказательств — никаких. Я почему то была уверена, что всему Магическому совету не почувствовать от символа и крупицы того, что почувствала я. Значит — молчим, улыбаемся и разбираемся сами.
Я шла через лагерь, укрываясь тенью от редких костров и редких прохожих, чтобы не привлекать лишнего внимания. Мои мысли крутились вокруг загадочного символа и странной магии, что я ощутила в теле птицы. Нужно было получить больше информации — и быстро.
Портальный дуб стоял неподалёку, на краю лесной опушки. Для связи маги всегда выбирали самые старые дубы, чтобы они могли служить нам связующим звеном, позволяя отправлять и получать корреспонденцию и свитки из самых удалённых библиотек и архивов. Я подошла к нему, чувствуя, как легкий ветерок играет с листьями.
Пальцы скользнули по шероховатой коре. Листья зашуршали сильнее, и внезапно передо мной возникло мерцающее, словно сотканное из света и тени, окно. Через него я направила запрос в Столичную библиотеку — крупнейшее хранилище знаний, где хранились свитки и манускрипты по истории Великой миграции, а также по периоду до неё. Особое внимание я уделила свиткам, касающимся Иллюзиона.
Отправка заняла несколько мгновений, и портал начал постепенно затухать, оставляя после себя лишь едва слышимый шелест листьев.
Понимая, что сейчас лучше всего отдохнуть и восстановить силы, я вернулась в палатку. Тело требовало покоя, а разум — отдыха от постоянного напряжения. Я закрыла глаза, позволяя мыслям раствориться и погрузиться в долгожданный сон.
Глава 14
Демитр. Приезд отца
Собрание в штабной палатке было в самом разгаре, но я уже едва сдерживал себя. Кулаки сжимались так сильно, что ногти впивались в ладони, оставляя красные полумесяцы. Голос майора Креста, докладывающего о дислокации феорильских отрядов, звучал словно где-то далеко, за толстой стеной. Всё,
