Марица. Исток - Александра Европейцева
Работа успокаивала. Монотонный ритм заклинания, знакомое ощущение силы, льющейся сквозь меня, действовало лучше любого снотворного. Я двигалась по периметру комнаты, углубляясь в трансовое состояние, почти не думая, действуя на чистом инстинкте.
— Новое платье? — голос, тихий и спокойный, прозвучал совсем рядом.
Я вздрогнула, потеряв концентрацию. Силовой поток дрогнул и рассыпался искрами. Я обернулась.
Ледарс стоял у камина, оперевшись локтем о каменную полку. Он смотрел на меня не как король на подчинённого, а как отец на дочь — с лёгкой, почти незаметной улыбкой в уголках глаз.
— Простите, я отвлеклась, — пробормотала я, чувствуя, как глупая краска заливает щёки.
— Ничего. Чары подождут. А вот ответ — нет. — Он сделал глоток из стоявшей рядом на столе хрустальной рюмки. — Так что же? — настаивал он, и в его голосе зазвучала мягкая, но настойчивая нота. — Это уже третье за неделю, присланное тебе Веранией. Не то, что она, несомненно, предпочла бы на тебе видеть, но подобранно со вкусом.
Я опустила взгляд на складки платья — глубокого зеленого оттенка с серебряной нитью по подолу, напоминающей звёздную дорожку. Простое, элегантное, и чертовски дорогое. Да, я сама его надела без всякого приказа.
— Старые, — он усмехнулся, коротко и сухо, — состояли из практичной шерсти и льна, купленных тобой же в ремесленном квартале. А это… — он ленивым жестом обвёл воздух передо мной, — это шелк с аукциона. Синие — позавчера. Бордовое — вчера. И вот это. Изумрудное. Ты внезапно озаботилась своим видом, дочь моя. После бала.
Он отставил рюмку и скрестил руки на груди, и его взгляд, тёплый до этого, стал пристальным, изучающим. В нём читалось не осуждение, а любопытство. И тревога.
— И это совпало с возвращением в столицу определённого генерала, — продолжил он. — Генерала, который, судя по тому, как он смотрел на тебя во время того вальса, явно не забыл, что пять лет назад просил твоей руки. И, если верить сплетням, которые доносят до меня даже сквозь стены этого кабинета, он снова начинает что-то чувствовать.
Я заставила себя рассмеяться. Вроде, вышло правдоподобно.
— Нет, Ваше Величество. Дело в том, что Ее Величество решила, что мой гардероб — это личное оскорбление королевскому вкусу. И завербовала себе сообщницу.
Ледарс поднял бровь, явно заинтересованный.
— О?
— Сила. Они сговорились. Тогда, после моего спаринга с Истером, я вернулась в покои и обнаружила, что весь мой сундук с платьями — теми, что я сама покупала, — пуст. На все мои вопросы горничная делала большие глаза и говорила, что «все вещи давно нуждались в стирке и отданы прачкам». — Я подошла к окну и провела пальцами по холодному стеклу, обновляя магическую метку слежения, вплетенную в раму. Чары дрожали, ослабевшие от недавней грозы. — Я, конечно, спустилась в прачечную. Старшая прачка поклялась мне всеми богами, что никаких моих вещей не видела и в помине. Так что, мне совершенно нечего надеть, за исключением даров от Ее Величества.
Отец тихо хрипло рассмеялся, звук был похож на отдаленный гром.
— Верания всегда достигает своих целей окольными путями, если ей не подчинились с первого раза. Ты что, сдалась?
Я обернулась к нему, разводя руками в красивом, но абсолютно бесполезном жесте, который так ловко переняла у придворных дам.
— Сдалась! Я поняла, что против такого напора не устоять. Они выиграли эту битву. Остается только надеяться, что королева не решит «обновить» таким же образом и мое оружие. Представляю, что она подберет к моему клинку — может, ножны, усыпанные жемчугом? Или гарду, покрытую позолотой? Чтобы враги ослепли от блеска, прежде чем я успею их достать.
Ледарс покачал головой, но во взгляде у него читалось явное веселье.
— Не дай ей такой идеи. Кстати, у нас новый распределитель корреспонденции, и мне случайно доставили твою. Прости, я не глядя, вскрыл ее. — Он повернулся к столу и взял два лежащих рядом конверта. — Одно — из твоей деревни. От Маса. Другое — от леди Варц. С печатью Тайной канцелярии. Решай сама, с какой новости начать.
Сердце ёкнуло. Письмо от Маса было толстым, потрёпанным, заляпанным дорожной грязью — настоящее, живое, пахнущее домом. Конверт Патринии — тонкий, из плотной, качественной бумаги, с чётким, почти безэмоциональным почерком. Я молча указала на письмо из деревни.
Ледарс кивнул и протянул его мне.
— Читай. Взрослая женщина, сама разберёшься, что с этим делать. Но если кратко — Дафне выходит замуж. И вся деревня приглашает тебя на свадьбу. Настоятельно приглашает.
Я разорвала сургуч и пробежалась глазами по размашистым, знакомым буквам. Мас и правда сообщал о свадьбе! Он подробно расписывал меню, сетовал, что яблок в этом году мало, и трижды подчеркнул, что я обязана приехать, благословить брак Дафне и Себара.
Я чувствовала, как по лицу расползается глупая, широкая улыбка. Настоящая. Первая за долгие дни.
— Вижу, новость порадовала, — констатировал Ледарс. Его собственное лицо смягчилось. — Свадьба через месяц. Я велел подготовить карету и эскорт. Поезжай.
— Но работа… Вербес… отчёты… — попыталась я возразить, хотя всё внутри уже пело от предвкушения увидеть родные холмы, старую кузницу Маса и его самого, сияющего, как медный таз.
— Работа подождёт. Наше королевство простояло тысячу лет, и за неделю без твоего присмотра не рухнет. А вот ты — нет. — Он отхлебнул из рюмки и посмотрел на меня поверх края. — За все пять лет я по пальцам могу пересчитать дни, что ты брала для себя. Поезжай. Развейся. Подыши деревенским воздухом. Потанцуй на свадьбе. Это приказ короля. К тому же… — он покрутил в руках бокал. — Тебе нужно окончательно решить вопрос с вашим старым домом. Он не должен пустовать, ему следует быть обжитым. Я понимаю, что ты не хочешь терять последнее, что осталось от Адорда и Лисарии. Но думаю они были бы рады, если в их доме вновь зазвучали детские голоса. И потом, наверное, это не последняя вещь. Ты говорила, что перед побегом из деревни закопала часть вещей в лесу.
— Да, закопала. Вы намекаете, что мне стоит подарить дом Дафне?
— Почему бы и
