Марица. Исток - Александра Европейцева
— Жаль их. Его Величество задумывается о политическом браке с принцессой Феорильи, — пробормотала Марица.
— До меня дошли слухи, что весь двор считает тебя фавориткой принца Истера, — не удержался я, и мои слова прозвучали резче, чем я хотел.
Марица повернулась ко мне, и в её зелёных глазах заплясали весёлые, почти озорные искорки.
— А я и есть его фаворитка, — парировала она, и её улыбка стала таинственной. — Просто все забывают, что быть фаворитом — это почти официальная должность, а не описание личной жизни. Так что да, я его первая советница и доверенное лицо. Но я… — она сделала многозначительную паузу, — … я с ним не сплю, генерал.
Она отхлебнула вина, и её взгляд поверх бокала стал серьёзнее.
— Но если тебе интересна моя личная жизнь, Демитр, то спроси об этом прямо. Не стоит доверять шепоткам в углах.
Воздух между нами снова наэлектризовался. Она бросила мне вызов, прямой и честный, как удар мечом. А мне срочно требовалось сменить тему.
— О чем вы разговаривали с леди Варц, если не секрет? — спросил я, чувствуя, как неловкость отступает перед привычной деловой прямотой.
Тень озабоченности скользнула по её лицу, смыв всю игривость. Она отставила бокал на поднос проходившего мимо слуги.
— О странностях. Которые мне категорически не нравятся. — Она понизила голос, и её слова стали чёткими, отточенными, как клинок. — Синие огни и поющие камни в Вербесе, о которых все благополучно забыли после селя. Трехмесячные ливни в Мекеше, которые даже наша помощь пока не может остановить полностью. И, как будто этого мало, сегодня пришли донесения из Феорильи.
Она обвела взглядом зал, будто проверяя, не подслушивает ли кто, но её движение было естественным, светским.
— В Феорильи не ливни. Там засуха. Полная, неестественная. Реки мелеют на глазах, колодцы пересыхают. И это началось практически одновременно с потопами у соседей. Как будто кто-то вывернул погоду наизнанку.
Я нахмурился. Военная логика подсказывала: два разнонаправленных бедствия у границ — это не случайность. Это стратегия.
— Координационная атака? Но кто и зачем? Чтобы ослабить регион?
— Возможно. Но это ещё не всё. — Её взгляд стал тяжёлым, озабоченным. — Помнишь, Хестал на той встрече жаловался, что много стало пациентов с обожжёнными магическими каналами? Так вот, это не прекратилось. Их становится больше. И это не самоучки, которые перестарались. Это опытные маги, знающие свою меру. Они описывают одно и то же: магия будто «вскипает» внутри них в самый неподходящий момент, выжигая каналы. Словно сам Исток стал нестабильным.
От её слов по спине пробежал холодок. Магия — основа всего. Если с ней начинаются проблемы…
— И ты видишь в этом связь? — спросил я, и собственный голос показался мне приглушённым.
— Я не верю в совпадения, Демитр. Слишком много их скопилось. Вербес, Мекеш, Феорилья, теперь вот это… — она сделала небольшой, едва заметный жест рукой, указывая на всё вокруг. — Я попросила Патринию помочь. Её сеть информаторов раскинута шире моей. Нужно найти общий знаменатель. Точку, где сходятся все эти нити. Пока это лишь разрозненные клубки, но инстинкт подсказывает — они из одной пряжи.
Она посмотрела на меня, и в её зелёных глазах я увидел не светскую даму, а королевского мага, до краёв наполненного тревожной решимостью. В этот момент оркестр сменил плавный менуэт на ритмичный вальс. Марица вздохнула, и её плечи слегка опустились под тяжестью незримого груза.
— Но сначала придётся оттанцевать этот проклятый бал. Ее Величество будет недовольна, если новый младший маг удалится, не проявив должного рвения к светским утехам.
Она обречённо повернулась ко мне, и в её взгляде вдруг мелькнул тот самый огонёк, который я помнил.
— Что ж, генерал, раз уж вы здесь и выглядите так впечатляюще в парадном мундире… Не желаете ли танец? Спасите меня от графа Эренталя, он уже пялится на меня, как на новую диковинку в своей коллекции.
И прежде чем я успел что-либо ответить, её пальцы легли на мою руку. Прикосновение было лёгким, почти невесомым, но от него по всему телу разлилось тепло, сметая все тревоги и сомнения. На мгновение не осталось ни бала, ни интриг — только её рука на моём рукаве и вызов в её глазах.
Я склонил голову.
— Считайте, что вы уже спасены, тэба Лантерис. Только предупреждаю, я давно не танцевал.
— Ничего, — она улыбнулась, и это была уже не улыбка придворной дамы. — Я тоже. Так что если я наступлю вам на ногу, просто сделайте вид, что так и задумано.
И мы двинулись в сторону танцующих, оставляя за спиной шепотки и любопытные взгляды. Но теперь они не имели значения. Гораздо важнее были те тревожные тучи, что сгущались на горизонте королевства, и тёплая тяжесть её руки на моей.
* * *
Следующие три недели стали для меня самой изощренной пыткой — и я ни за что не отказался бы от неё. Хестал нашёл для Иларии нового преподавателя — пожилого, терпеливого мага-теоретика, чьи методы больше походили на медитацию, чем на муштру. Марица перестала приходить в наше поместье. Казалось бы, я должен был вздохнуть с облегчением — меньше поводов для боли, для воспоминаний о том, что могло бы быть. Но вместо этого в душе образовалась пустота, которую не могли заполнить ни отчёты, ни тренировки гвардии. Разве что смех детей.
Ирония судьбы распорядилась иначе. Король, словно испытывая меня на прочность, поручил мне контроль за делом полковника Юварга и реорганизацию гарнизона в Вербесе. А тэбу Лантерис назначил курировать работы рудокопов и магические изыскания на границах все тех же Синих гор. Наши пути теперь пересекались ежедневно.
Мы стояли над картами в душной комнате штаба, наши пальцы случайно касались одного и того же свитка. Я чувствовал исходящее от неё тепло, лёгкий запах лаванды и пергамента, и мне приходилось сжимать руку в кулак, чтобы не коснуться её запястья, не провести пальцем по тонкой коже, где
