Марица. Исток - Александра Европейцева

Феорилец сражался с леденящей душу эффективностью. Его клинок не наносил смертельных ударов, а работал как молоток: точные, сокрушительные удары плоской стороной по суставам, по рукам, выбивающие оружие. Серан, прикрывая ему спину, действовал своим тяжёлым армейским палашом как дубиной, сбивая с ног оглушительными ударами гарды. Они двигались в идеальном тандеме, спина к спине, создавая живой, непреступный щит.

— Держите строй! — скомандовал Демитр, его голос резанул воздух, как сталь. Он отбивался от двоих, используя ножны своего меча и тяжелые ботфорты, чтобы оглушать и сбивать с ног, но не убивать. Его драконья сущность бушевала под кожей, и я видела, как его собственные пальцы сжимаются в кулаки от усилия сдержать ее.

Мы все, словно не сговариваясь, старались отбиваться, но при этом не наносить нападавшим смертельных или тяжелых ранений. Каждый из нас прекрасно понимал — они ни в чем не виноваты.

— Чёрт бы побрал эту аномалию! — проревел Чефарт, отбиваясь от очередного обезумевшего длинным кинжалом. Его драконья натура рвалась наружу, я видела, как чешуя на его скулах отсвечивала багровым, а в глазах бушевала ярость. — Уже давно добрались бы по воздуху! Но нет, теперь обернись — и рискуй навсегда остаться в этой проклятой форме!

— Согласен, — сквозь зубы процедил Дао Тебарис. Он держался на почтительном расстоянии, его изящный, но явно редко используемый клинок парировал атаки с видимым усилием. Магия так и плескалась в нём заряженной бурей, но он сжимал её внутри, словно тиски. Один неверный всплеск в этом искажённом месте мог привести к непоправимому. — Без магии это… неэффективно.

В этот момент один из нападавших, худой, с горящими, как факелы, глазами, прорвался сквозь заслон Демитра и устремился к центру лагеря — прямо к Таши и лорду Каэлу.

Девушка не дрогнула. Она схватила у костра массивную чугунную сковороду. Таши не пыталась парировать или оглушить. Ее удар был коротким, резким и смертоносным. Сковорода со свистом рассекла воздух и обрушилась на голову нападавшего с такой силой, что раздался глухой, костный хруст. Демон рухнул на землю беззвучно, его шея была сломана. В отличие от нас, Таши била на поражение.

Посол Мекеша издал низкое, гортанное рычание. Его пальцы сжались в кулаки, и один из обезумевших замер на полпути, его тело сковала невидимая сила.

— Демитр! — крикнул Паргус, его голос прозвучал резко и громко, заглушая шум схватки. — Иду на подмогу Каэлу!

Не раздумывая, он швырнул свой добротный, но в данной ситуации бесполезный меч через всё пространство лагеря. Чефарт, с размаху отбросивший одного из демонов ударом ноги, на лету поймал эфес, ехидно подмигнув в сторону Паргуса.

— На, ящер, позаботься о нём! — бросил Паргус и рванул к центру лагеря.

Он приземлился на колени рядом с Каэлом, который уже почти не стоял на ногах, его тело сотрясала мелкая дрожь.

— Держись, посол! — Паргус схватил его за плечо, ощущая, как тот вибрирует от перенапряжения. — Вместе! Концентрируйся на одном! — выдохнул он, вжимаясь плечом в плечо Каэла. — На том, что перед тобой! И так давай по очереди!

Их объединённая воля, грубая и неотёсанная, но невероятно мощная, обрушилась на следующего нападавшего. Тот, уже почти прорвавшийся к Таши, замер на месте, словно упершись в невидимую стеклянную стену. Его конечности свело судорогой, из горла вырвался нечеловеческий, пузырящийся хрип, а затем он рухнул на колени, уткнувшись лицом в грязь, и затих.

Два демона, стоя спиной к спине, создавали кольцо ментального подавления. Один за другим нападавшие начинали спотыкаться, их движения становились замедленными, неуверенными. Алый свет в глазах мерцал, словно свеча на ветру.

Этого момента хватило нам. Демитр и Асталь, пользуясь замешательством, оглушили и скрутили нескольких. Чефарт, ворча что-то непечатное о «варварских методах», оглушил своего противника рукоятью кинжала. Дао, наконец, нашёл применение своему клинку, точным ударом по руке выбив заострённый кол у последнего нападавшего.

Тишина, наступившая после схватки, была оглушительной. Мы стояли, тяжело дыша, среди тел поверженных, но живых демонов. Их красные глаза потухли, сменившись пустой, стеклянной темнотой. Они лежали без сознания, словно марионетки с оборванными нитями.

Я посмотрела на Каэла и Паргуса. Оба были бледны, на их лбах выступил пот. Использование их дара в таком месте далось им нелегко.

Я опустила саблю, чувствуя, как дрожь в руках сменяется тяжелой усталостью. Мы выстояли. Но цена…

Чефарт мрачно сплюнул.

— Замечательно. Теперь ещё и на окрестных сумасшедших охотиться придётся. Просто превосходное начало дня.

— Мертвеца нужно похоронить, — холодно констатировал Дао, указывая клинком на тело убитого Таши демона. — Иначе запах приманит кого-то похуже.

Все взгляды устремились на девушку. Она стояла над своим поверженным врагом, сковорода все еще была зажата в ее руке. Ее лицо было пустым, без тени сожаления или торжества. Просто факт. Она устранила угрозу. Единственным доступным ей способом.

В ее глазах, огромных и бездонных, снова плескались те иные, пугающие ландшафты, которые я видела при нашей первой встрече. И я поняла, что наша хрупкая попытка нормальности у костра закончилась. На ее месте снова оказалась та самая Таши, что вела нас через безумие Иных земель. И мы все снова почувствовали ледяное дыхание опасности, исходящее от нашего проводника.

Глава 21

Тени и шепоты

Третий день пути слился в одно сплошное полотно серого тумана, усталости и тревожных находок. Иные земли… они цеплялись за подолы плащей липкой влагой, искривляли пространство под копытами лошадей. Каждый новый день подкидывал всё новые свидетельства этого окончательного, тотального распада.

Мы наткнулись ещё на два поселения. Оба — мёртвые. В одном тела уже разлагались, отравляя воздух сладковатой вонью тления, от которой сводило зубы и подкатывала тошнота. Стаи черных, молчаливых птиц сидели на обугленных балках, провожая нас безразличными бусинами глаз. В другом — снова стояли ряды «спящих», застывших в последнем мгновении перед неведомой катастрофой. Мы хоронили мёртвых и укрывали живых, запирая их в самых крепких домах, словно в склепах, в надежде, что однажды они проснутся.

Но третье поселение оказалось иным.

Оно было меньше предыдущих, всего несколько домиков, сложенных из тёмного, пористого камня. Тишина здесь была настороженной. Мы заметили их почти случайно — несколько пар глаз, блеснувших из-за груды развалин. Дети. Пятеро. Самому старшему на вид не больше десяти, младшая