Последний вольный - Виктор Волох

Леся спокойно посмотрела на меня своими прозрачными, серыми глазами. В них не было безумия, только странная, пугающая ясность. Она провела пальцем по краю кружки.

— Когда ты звонил мне утром, ты боялся, что я не приду, да?

— Я… — Я поперхнулся воздухом. — С чего ты взяла?

— Ты всегда твердишь, какой твой мир страшный и жестокий, — сказала она тихо. — Будто пытаешься меня отпугнуть. Будто думаешь, что я сбегу. — Она окунула кончик пальца в чай и посмотрела на каплю. — А меня это не пугает, Макс. Знаешь почему?

— Леся…

Она подняла взгляд и встретилась с моим.

— Если уж за кем-то и должны охотиться монстры, то пусть лучше за мной. Если бы я была обычной девчонкой, они бы меня поймали еще там, на рынке. А я… Я — ходячая беда. Об меня они могут и зубы обломать.

Я смотрел на неё и молчал. В этой хрупкой фигурке вдруг проступил стержень, которого я раньше не замечал. Она приняла свою суть «громоотвода».

— Ладно, — сказала Леся, прерывая затянувшуюся паузу. — Ты говорил про какой-то тест? Пока мы не отвлеклись на погоню.

— Я… — Я тряхнул головой, отгоняя наваждение. — Да. Хорошо.

Бордовый куб лежал на журнальном столике между нами, выглядя темным и зловещим в утреннем свете.

— Попробуй взять его.

Леся кивнула и подчинилась. Куб оказался в её тонких пальцах. Она смотрела на него без страха, потом перевела взгляд на меня.

Я схватил огрызок карандаша и клочок бумаги, быстро нацарапал слово, древнюю формулу на глаголице, универсальный ключ активации для примитивных артефактов. Затем толкнул записку через столик, стараясь держаться подальше от зоны поражения.

— Это «Слово-отмычка». Универсальный код. Держи куб на вытянутой руке и произнеси то, что написано. Четко, вслух.

Леся уже потянулась к бумажке с кодовым словом, но вдруг замерла, словно вспомнила о чем-то важном. Она сунула руку в карман своей потрепанной куртки и с виноватым видом выложила на стол какой-то предмет.

— Слушай, Макс, я тут пока шла к тебе, через дворы срезала… Ну, там, где старую часовню сносили. Нашла вот. Споткнулась о него в куче мусора. Думала, железяка ржавая, а оно… странное.

Я скосил глаза. На столе лежал увесистый, потемневший от времени стержень, напоминающий то ли старинное веретено, то ли ключ от очень сложного амбарного замка. Металл был желтоватым, похожим на медь или плохое золото, и покрыт вязью, от которой рябило в глазах.

Я прищурился, сканируя предмет поверхностным взглядом. «Фонило» от него слабо — так, еле слышное гудение, какое бывает от намоленных иконок или вещей, долго лежавших в «хороших» местах. Никакой темной энергии, никакой угрозы. Просто старая, напитанная чьей-то верой побрякушка.

— Любопытная штуковина, — хмыкнул я, не чувствуя особого интереса. Голова была занята другим. — Похоже на оберег, век девятнадцатый, может, раньше. Благодатью от него несет, как от просвирки.

— Ценная? — с надеждой спросила Леся. — Я подумала, может, продать? Деньги сейчас не лишние будут, если мне бегать придется.

— Может и ценная, — я небрежно сдвинул находку на край стола. — Антиквары на Измайловском за такую, может, и отвалят пару тысяч. Или на Сухаревке барыгам скинем, когда пыль уляжется. Но сейчас это не приоритет, Леся. У нас тут бомба замедленного действия под носом, а ты мне цветмет показываешь. Спрячь обратно и не свети.

Леся послушно сгребла «веретено» обратно в карман, явно разочарованная тем, что не принесла «миллион долларов», но и успокоенная моей реакцией.

— Ладно. Спрятала. А теперь что с этим «кирпичом» делать?

Леся снова потянулась вперед и взяла бумажку с кодом. Для моего зрения серебристая дымка её проклятия-оберега тут же окутала листок, «пробуя» его на вкус, изучая структуру чернил. Бордовый куб молча висел в её другой руке. Серебристый туман соскальзывал с его граней, как вода с жирного гуся, не в силах проникнуть внутрь.

Одушевленные предметы, или, как их называли маги, «Живые Вещи», обладают собственной волей. Упрямой и жесткой. Пока они сами не решат проявить силу, для всех остальных это просто дорогое пресс-папье. Есть только один способ заставить такую вещь подчиняться, найти её особую цель. Или угадать хозяина.

Вещь не подчинится никому, кроме того, кого она признает.

Но если у тебя хватит наглости предположить, кто может быть её хозяином…

— Исток, — произнесла Леся.

Куб отозвался мгновенно.

Свет рванул наружу. В одно мгновение моя мрачная берлога озарилась нестерпимым сиянием. Это были цвета сырой магии: багровый, как венозная кровь, и ослепительно-белый, как каленое железо.

Внутри куба, в его темной глубине, вспыхнули руны. Тонкие нити силы вырвались наружу, оплетая пальцы Леси, но не обжигая, а ластясь к ней, как котята к кошке. Они заплясали по стенам, по продавленному дивану, по столу, высвечивая каждую пылинку.

На одно мгновение Леся преобразилась. В этом сиянии она больше не была забитой девчонкой-сталкером в дешевой куртке. Она выглядела как жрица древнего культа, держащая в руке сердце бога. Её глаза, обычно испуганные, сейчас смотрели вверх с изумлением, отражая бурю огня.

Затем свет схлопнулся. Комната вернулась в нормальное состояние, только в глазах плясали разноцветные зайчики.

Леся ойкнула и разжала пальцы. Куб упал, глухо ударился о подушки дивана, отпружинил и замер. Теперь он снова выглядел просто темным, холодным камнем.

Леся повернулась ко мне и уставилась на артефакт. В комнате повисла звенящая тишина.

Я медленно выдохнул, чувствуя, как по спине течет холодный пот.

— Ну, вот и приехали, — глухо сказал я.

— Что… что это было? — голос у неё дрогнул.

Я встал, рывком отодвигая стул.

— Это было доказательство, Леся. Худшее из возможных. — Я подошел к шкафу и начал выкидывать оттуда вещи. — Тебе нужно исчезнуть. Залечь на дно в таком месте, где даже черти боятся ходить без фонаря. Собирайся. Я объясню всё по дороге.

Глава 6

Я объяснял всё на ходу, сбивая дыхание, пока мы петляли проходными дворами, а потом продолжил в прокуренном салоне пойманного такси, пока не прибыли на место. Леся неустанно расспрашивала меня. Я ожидал, что после первых же подробностей она замкнется в себе, но её вопросы не иссякали. Казалось, теперь, когда плотина молчания прорвана и я наконец вывалил на неё правду, она решила вычерпать этот колодец до дна.

Познание Изнанки, настоящей, гнилой сути нашего мира, где правят чернокнижники и твари Нави, это всегда водораздел. Момент истины для любого неофита. Реакция на грязь говорит о человеке больше, чем его резюме.

Я видел всякое. Одни, осознав, что игры с силой — это прямой путь на кладбище,