Дворецкий для монстров - Анастасия Волгина

— В этом и его прелесть! — воскликнул Финч. — Кто подумает проверять заброшенное здание, которое к тому же находится на окраине, при условии что похищают немаловажных персон? А? Даже вы, — он выразительно посмотрел на Владимира, — до этого не додумались. Полиция думает они возможно за городом, или возможно чужак среди своих, в общем-то они проверяют поверхностно и слишком очевидно.

— А заброшенная лаборатория это не очевидно?

— Нет, пыльцу они проверять будут и будут искать ботанические лаборатории, которые работают, может, наркобаронов прочешут или еще кого, они не полезут туда как минимум, потому что она же заброшенная, зачем туда соваться, да и я уверен, что они даже не додумаются до этого.

Он увеличил изображение, на экране появилась схема.

— Ну так вот. Смотрите, мне прислали снимки образцов. Я пробил по закрытой базе биохимических разработок. Совпадение только одно — Кузьминская, 9. Я думаю, нам нужно это проверить. К тому же там проводила эксперименты Миронова Светлана, прабабка наших светил в биоэнергетике, так что тут точно есть эта пыльца.

Я был удивлен. Этот карлик… — простите за выражение, мелькнуло у меня в голове, — просто великан мысли. Ну, это в целом нормально. Маленькие, они шустрые, резвые. Раз-раз, и все. Много раз подобное наблюдал. И в спорте, где самый юркий борец уделывал здоровенных амбалов, и в роте, где пронырливый связист мог пролезть там, где застрял бы любой десантник. Финч был из таких. Невидимый, быстрый, бьющий точно в цель.

— Ну так надо их брать с поличным! — нетерпеливо подала голос Маруся, нарушив мои размышления.

— Не уверен, ваше воинственное высочество, — с шутливым поклоном произнес Финч. — Но думаю мы найдем там, то что приблизит нас к Маргарите…

— Так надо действовать быстрее, пока следы горячие! — приказным тоном сказала Маруся.

— Непременно! — сказал я.

Владимир Сергеевич встал.

— В Кузьминки. Сегодня выдвигаемся. Геннадий, готовьтесь.

— Считайте, уже готов, — я встал рядом, чувствуя, как по венам разливается знакомый боевой адреналин. Мне нравился этот прямой, солдатский приказ.

— Степан, ты остаешься. Ты должен защищать Марусю. Дом…

— Дом будет в полном порядке. — Степан кивнул.

— Финч, — Владимир обернулся к информатору. — Ты нужен мне здесь. Открытый канал связи. Как только мы спустимся вниз, ты будешь нашим навигатором и глазами снаружи.

— А я? — Маруся попыталась вскочить.

— Ты остаешься в комнате, — твердо сказал Владимир. — Слышишь меня? В комнате. Если Степан разрешит, можешь спуститься на первый этаж, но не более. Мы вернемся. Обещаю.

Он повернулся ко мне.

— Идем, Геннадий. Нужно взять снаряжение.

Мы направились на чердак, к старым сундукам. Напряжение, державшееся в доме весь день, наконец-то прорвалось, превратившись в рабочий настрой.

«Как будто и не увольнялся,» — подумал я про себя.

На чердаке пахло сухим деревом и кожей. В углу, под брезентом, стоял тяжелый саквояж. Владимир открыл его, и внутри, сияя тусклым блеском, лежали серебряный арбалет, кол из осины и несколько пачек стрел.

— Серебро и осина… — вырвалось у меня. — Это что, серьёзно?

Владимир только коротко кивнул.

— Может есть что-то из тактического? Может ножи?

— Есть. На третьей полке, за ящиком с чешским хрусталем.

Я быстро нашел ящик. За ним, в толстом кожаном чехле, лежали два тяжелых ножа с широким лезвием и рукояткой из черного дерева.

— Подойдет, — я кивнул.

— Нам нужно спешить. Ритуал, который они готовят, должен пройти во время Второй Красной Луны. А сегодня у нас…

— Красная Луна еще не наступила. У нас есть время. Достаточно.

— Идем, — сказал Владимир.

Мы вышли из особняка в ночь. Нас уже ждал неприметный седан. Финч открыл заднюю дверь, и я увидел того, кого ожидал меньше всего. В машине, на заднем сиденье, сидел парень, на вид лет двадцати, хилый и бледный, в очках, в растянутом свитере, с томиком Блока в руках.

Владимир Сергеевич взглянул на него, и его рубиновые глаза на мгновение вспыхнули. Он тут же расслабился.

— Понял. Всё в порядке.

Я не понял. В каком «порядке»?

Он выглядел так, будто упадет от слабости, если я его толкну. Но если Владимир Сергеевич так сказал, значит, так и есть.

— Это мой протеже, — пояснил Финч, заметив мое замешательство. — С виду филолог. На деле, мастер своего дела. Его зовут Егор. Он пойдет с вами. Он знает, что искать в подобных местах.

Владимир сел рядом с ним. Я за руль. Мы ехали быстро. Я решил не задавать лишних вопросов. Егор на заднем сиденье читал свой томик Блока, совершенно не обращая внимания на окружающий мир.

Через тридцать минут мы прибыли по адресу Кузьминская, 9. За хилым забором из проволоки стоял желтый дом 19 века, улицы уже были довольно пусты, а у самого здания ни души. Только тусклый свет фонарей.

Я заглушил мотор.

— Теперь что? — спросил я.

— Теперь Егор покажет нам вход, — Владимир Сергеевич вышел из машины, и я последовал за ним.

Заброшенная лаборатория ВИЭВ представляла собой удручающее зрелище. Обшарпанные стены, выбитые окна, ржавые остовы оборудования, которое, казалось, помнило лучшие времена науки. Мы прошмыгнули через дыру в заборе, двигаясь вдоль полуразрушенного здания. Егор, маленький и невзрачный, уверенно вел нас к неприметной двери в задней части строения.

— Здесь, — прошептал Егор, доставая из кармана набор отмычек. — Дальше, как говорится, по обстановке.

Замок щелкнул на удивление тихо. Дверь поддалась с натужным, протяжным скрипом, будто столетний старик выдыхал последний раз. Внутри нас окутала густая, почти осязаемая волна смрада. Это была не просто затхлость. Воздух был пропитан запахами химикатов, гнили и болезней. Так пахнет в морге, где забыли включить холодильники.

Луч фонаря вырвал из темноты ряды стеллажей, уходящих под высокий, покрытый плесенью потолок. На полках теснились склянки, пробирки, колбы. Некоторые были пусты, в других плескалась мутная жижа. На одной из этикеток я разобрал: «Экстракт трупного яда. Концентрат». На соседней — «Слюна бешеной собаки. Штамм № 12». Жуткие эксперименты, явно не имевшие ничего общего с безобидным разведением цветов. В углу я заметил большой аквариум. В нем, в формалине, плавало нечто, отдаленно напоминающее человеческий эмбрион, но с жабрами и перепончатыми лапами.

— Миленько, — пробормотал я. — Прямо кунсткамера доктора Моро.

— Смотрите, — Егор указал на одну из полок. — Здесь пусто. Следы свежие. И вот тут.

Мы осветили указанные места. Действительно, на толстом слое пыли виднелись чистые прямоугольники. Кто-то забрал отсюда несколько банок. Пыльца. Ужас ледяными пальцами сжал мое сердце. Мы на верном пути. И этот путь вел прямиком в ад.

Мы начали методично обыскивать помещение. Я двигался вдоль стеллажей, перебирая склянки, вглядываясь в надписи. Вот банка с заспиртованными пауками