Дворецкий для монстров - Анастасия Волгина
— Охотник в Суворовском, — сказал Владимир, убирая телефон. — Агафевна его засекла.
— Он что, совсем обнаглел? — спросил я. — В парке, в центре города?
— Он играет с нами, — ответил Владимир. — Он показывает, что может достать нас где угодно.
— Значит, едем в Суворовский, — сказал я водителю, одному из парней Финча.
— Уже, — ответил тот, резко выворачивая руль.
— А что это было за пойло? — спросил я, протягивая фляжку обратно.
— Эликсир бодрости, — усмехнулся тот. — Разработка Егора. Побочных эффектов не выявлено вроде…
— Понятно, — кивнул я.
Мы летели по ночным улицам, и я чувствовал, как во мне закипает яростная решимость. Хватит бегать. Хватит прятаться. Пора нанести ответный удар.
Ехать было около двадцати минут. Это радовало. И пробок, слава богу, не было, ночь брала свое. Мы летели по пустым улицам, игнорируя светофоры. Водитель, один из людей Финча, вел машину так, будто участвовал в гонках «Формулы-1». Мы прибыли на место. Агафевна, кутаясь в шаль, ждала нас у входа. Она была очень обеспокоена, ее лицо было бледным, глаза бегали по сторонам.
— Спасибо, что приехали! — выдохнула Агафевна, хватая Владимира за руку. Ее пальцы были ледяными. — Пойдемте скорее! Я его упустила! Менты уже едут!
Мы прошли вглубь темного, затихшего парка, к холму, с которого открывался вид на спящий город. Там, на влажной от росы траве, в неестественных позах, лежала влюбленная пара. Парень и девушка, совсем молодые. Мертвые, естественно. Иначе зачем бы она нам звонила. Их глаза были открыты и устремлены в черное, беззвездное небо.
— Я возвращалась домой после, закупок, — начала она рассказывать, ее голос дрожал, но в нем слышались и стальные нотки. — Купила себе вина, сыра, решила устроить вечер релаксации. Иду значит, и чувствую — взгляд. В спину. Такой, знаете, неприятный, прям мерзкое чувство. Я обернулась — никого. Ускорила шаг. Снова чувствую. Он не отстает. Я поняла, что до подъезда не дойду, там темно, лампочку опять выкрутили. Свернула в парк. Здесь хоть фонари горят. Думала, затеряюсь, спугну его.
Она перевела дух, обводя взглядом темные аллеи.
— Я спряталась за этими кустами, — она махнула рукой. — Присела, почти не дышала. И я его увидела. Он прошел мимо. Высокий, в длинном черном плаще, лицо скрыто под капюшоном. Он двигался… Не как человек. Он искал меня, я это чувствовала. Он принюхивался, как собака, поворачивал голову под неестественными углами. А потом, видимо, потерял мой след. И наткнулся на них.
Она указала на мертвую пару.
— Они сидели здесь, на скамейке. Обнимались. Смеялись. А он просто подошел. Я даже не поняла, как это случилось. Он двигался так быстро. Я видела только взмах его руки. И все. Они просто… упали. Он постоял над ними секунду, а потом посмотрел прямо в мою сторону, в кусты. Я поняла, что он меня учуял. И тогда я… я сделала то, что умею. Я прошептала одно слово, старое, которое еще моя бабка знала. Слово, которое связывает корни. И корни деревьев, трава, все вокруг него ожило. Они оплели его ноги, не давая двинуться. Он зарычал, начал рвать их, но я держала, сколько могла. И звонила вам. А потом — в полицию.
Возможно, просто маньяк. Хотя я уже сомневался. Я подошел ближе к телам. На шее у парня и девушки были не ножевые ранения. Это были два аккуратных, глубоких прокола. И вокруг — ни капли крови. Судя по ранам, это были не просто люди, которых убил маньяк. Это была работа вампира.
Правда, кем они были, я уже, наверное, не узнаю. А вот Егор, возможно, узнает. Он уже присел рядом с телами, его научный азарт перевесил брезгливость. Достал из своего рюкзака пинцет, контейнеры, пакетики и аккуратно, как ювелир, взял несколько волос у каждого для анализа.
— Что скажешь? — спросил я.
— Интересные экземпляры, — пробормотал он, не отрываясь от работы. — Похоже, не совсем люди. Что-то… что-то из лесного народа. Дриады, может. Или что-то в этом роде.
— А Охотник? — спросил Владимир у Агафевны. — Ты уверена, что это был он?
— Уверена, — кивнула она. — Я почувствовала его… ауру.
И тут у меня в голове, как вспышка, промелькнула мысль. Охотник на нечисть. Который каким-то образом задобрил или подчинил себе часть оборотней, этих «щенков». И теперь, под прикрытием их хаоса, он ведет свою собственную войну. Но как? Как он мог подчинить себе оборотней? Цепочка была запутана. Мы ничего не понимали. И с каждой минутой, с каждым новым трупом, становилось только страшнее.
Сирены взвыли, разрезая ночную тишину парка, их вой эхом отражался от деревьев. Мигалки окрасили листву в мертвенно-синие и тревожно-красные цвета, превращая место трагедии в подобие жуткого ночного клуба. Прибыла полиция.
Началась привычная, отлаженная, почти ритуальная кутерьма. Из машин высыпались оперативники в штатском и эксперты-криминалисты в белых, похожих на саваны, комбинезонах. Они оцепили место происшествия, растягивая полосатые ленты, отгоняя любопытных. Защелкали вспышки фотоаппаратов, фиксируя общую картину, каждую деталь, каждый листик, прилипший к одежде жертв. Капитан, который, казалось, вообще не спал, а питался кофеином и адреналином, руководил процессом, отдавая короткие, резкие приказы.
Я наблюдал за работой криминалистов. Один, с металлоискателем, методично прочесывал траву вокруг тел, ища гильзы, пули, любые металлические предметы. Другой, с ультрафиолетовым фонарем, обследовал одежду и кожу жертв, ища следы биологических жидкостей, волокон. Третий аккуратно, пинцетом, снимал с одежды какие-то микрочастицы и помещал их в стерильные пакеты. Они работали молча, слаженно, как хирурги во время сложной операции.
Нас снова отвели в сторону для допроса. Мы послушно повторили нашу легенду: Агафевна возвращалась домой, заметила слежку, испугалась, спряталась в парке, стала свидетельницей убийства, вызвала нас, как старых друзей, и полицию. Звучало правдоподобно.
Пока молодой следователь записывал сбивчивые показания Агафевины, которая теперь играла роль напуганной до смерти женщины, я подошел к капитану. Он стоял чуть поодаль, напряженно разговаривая по рации.
— Что-нибудь новое? — спросил я, когда он закончил.
Капитан опустил рацию и устало потер лицо. Под его глазами залегли глубокие тени.
— Новое, — он кивнул. — Час назад еще одно похищение. Мальчик, десять лет. Сын нефтяного магната Ковалева. Из загородного дома в Барвихе. Охрана,
