Музыка нас связала... - Сергей Линник
— Стасик! Здравствуй! Давно приехал? Позвонил бы хоть...
Дама, опознавшая во мне папашу, довольно грубо нарушила мое личное пространство, схватив под локоть. А я ведь уже видел ее! В первый день, мы шли с Федором, она стояла у ворот. Скорая проехала еще. Точно, телогрейка на плечи накинута была. Отвернулась от меня, стоило увидеть.
— Задрали вы со своим Стасиком! — рявкнул я на нее. — Шагу не ступишь! Он у вас тут что, всех баб перетоптал? Или в долг взял, а потом не вернул?
Чуть неловко было отвечать так грубо, но как еще отвадить эту совершенно ненужную мне собеседницу? Пусть обижается и уходит. Мне с ней беседы разводить не хочется. А то ляпнешь что-то не то, начнутся подозрения всякие.
— Извините, пожалуйста, — совершенно спокойно ответила женщина. — Просто вы так похожи... Я вас с Федей еще когда увидела, удивилась. Идет и делает вид, что незнаком.
— Всё-таки вы ошиблись. Меня зовут Александр. Александр Борисович.
На всякий случай соврал я отчество, чтобы избежать вопросов о родстве. Вот интересно, Стаса в Новоторске уже лет пятнадцать нет, а помнят его. И эта вот... Симпатичная вроде, довольно молода, на вид — лет тридцать пять, наверное. Но бросилась, расспрашивает. Бурная молодость припоминается?
— И голос его, — задумчиво произнесла дама. — Ну что же, будем знакомы. А я — Алла Викторовна, — вдруг улыбнулась она. — Заведую терапевтическим отделением здесь. Так что заходите, если понадобится. Вы же живете здесь?
— В гости приехал, — буркнул я. — И на здоровье пока не жалуюсь. Если у вас всё, то пойду я. Приятно было познакомиться, — попрощался я таким тоном, что даже женщина в поисках призрачных приключений прошлого поняла бы: ни хрена не приятно, и вообще.
Я зашагал в сторону булочной. Попытался изобразить походку человека занятого и сильно торопящегося. Потому что чувствовал — смотрит вслед терапевтша. И, сдается мне, поверила не до конца. Надо расспросить у тети Жени про нее. Что за фифа такая? С какой радости через столько лет отца искала? Правда, тут бы повод подходящий найти. А то проявишь интерес, а что это за дама такая симпатичная терапией заведовала сорок лет назад, так после этого последует сеанс ролевой игры «Испанская инквизиция», причем сразу на самом сложном уровне. И без стоп-слова, кстати. Впрочем, есть более независимый источник информации. Федор расскажет, возможно, даже такое, о чем тетка моя и не догадывалась. У мальчиков, как и у девочек, тоже есть секретики. Вот увижу его, и спрошу, что может заставить женщину преследовать знакомого даже через пятнадцать лет после расставания.
Гривенник пригодился. Я купил здоровенный и свежий, еще горячий, бублик с маком. Всего за пятачок. Съел тут же, не отходя от прилавка. Эх, запить бы молочком, прямо из бутылки. Прохладным таким. Двадцать две копейки, я видел, молочный отдел непосредственно у входа в гастроном, витрину я рассмотреть мог. А подойти — уже нет. Пока мечтал, не заметил, как от бублика остались прилипшие к ладони маковые зернышки. Купил еще один, потратив только что полученную сдачу. Этот съел, пренебрегая советами специалистов, на ходу. Якобы тем самым нанося своему здоровью непоправимый вред. А мне понравилось.
Подружки разошлись, и теперь мне никто не мешал. Я осмотрелся по сторонам, изображая шпиона из плохого фильма, и открыл дверь. Похоже, Федор даже петли смазал, не скрипнуло. А в первый раз вроде довольно громко открывалось. Захлопнул за собой, а потом еще и провернул ключом оборот, чтобы осталось, как было.
Батарейки лежали на месте. Да и кто их заберет кроме хозяина? Я посветил фонариком в угол — вроде и здесь без изменений. Встал на четвереньки, и полез.
Глава 4
Так хреново мне и в первый раз не было. Я выпал из треклятой норы на грани собственного подыхания. В глазах не темно — черно стало. Сердце колотилось как у мыши, рука еле поднялась, чтобы залезть в карман, и слабые пальцы конфетку не удержали, она вывалилась, хорошо хоть, недалеко упала. Со второй попытки дотащил ее до рта и из последних сил раскусил, как была, прямо в бумажке, и почувствовал растекающуюся по языку сладость.
Какая там полка? О чем я думал? Карман — вот он, совсем рядом, руку опустить, и то, еле засунул в рот карамельку. Толку с нее было — с гулькин хвост. Пичугин тогда сказал — глюкозы извели много. Десять ампул, я считал. Сорокапроцентной. В ампуле — четыре грамма, для избавления от сниженного сахара ушло в десять раз больше. Хватит мне карамелек? Вторая легче пошла, тоже не заморачивался, понимал, что сил явно недостаточно. Выплюнул бумажку, прилипшую к щеке. Но третью конфетку уже развернул, как сердечник валидол, и сунул в рот. И даже запил водой потом.
И лишь когда способность соображать вернулась, и я смог думать о чем-то постороннем, а не только о поглощении сладкого, начались размышления. Почему так? В первый раз с трудом, но дошел домой. Второй — даже спина не взмокла. И сегодня — еле рукой шевелил. Всегда считал себя умным. Да я в банке подпись максимум с пятого раза ставил так, чтобы совпадала с образцом! Цитируя того же Пичугина — сарказм есть признак хороший. И единственная гипотеза у меня была — время. Самый первый раз потратил три с лишним часа, пока дождался Федора и мы потом расчистили проход. Вчера — от силы минут двадцать. А сегодня? Не меньше пяти. Проверять гипотезу не очень хочется. Просто надо себе поставить лимит. Часа два, допустим, не больше, на путешествия. Потому что получается, стоит мне в прошлом посидеть хотя бы сутки — и назад лучше не возвращаться, если прямо здесь не будет ждать реанимационная бригада. Может, и они уже не помогут.
И готовиться тщательнее надо. Термос со сладким чаем. Банку с медом. Съеденное на той стороне не помогает? Ведь я заточил два
