Девушки судьбы и ярости - Наташа Нган

Я прекращаю свой поток сознания и вглядываюсь в лицо Майны, беспокоясь о том, насколько напряжённой она стала. Но когда она поднимает голову, её взгляд становится ярким, раскалённым добела – таким же взглядом она одаривала меня бесчисленное количество раз, яростным, чистым и искренним.

Этот взгляд никогда не перестает зажигать мне сердце.

– Мне это нравится, – говорит она. Затем, откладывая лист в сторону, она подносит руки к моему лицу и сияет такой чудесной улыбкой, что у меня сводит всё внутри. – Я люблю тебя.

Она целует меня с такой же силой своего взгляда, и мой блаженный день превращается в долгую, сладкую, блаженную ночь. А вместе с этим и обещание – возможно, если мне повезёт, – долгой, сладкой, блаженной жизни.

* * *

В наших землях есть традиция, которой следуют все касты демонов и людей. Мы называем её благословением рождения. Это такой старый и настолько глубоко укоренившийся обычай, что, как говорят, даже сами боги практиковали его, когда зарождали нашу расу на земле. Когда-то мы использовали магию для исполнения этого обычая, шаманы изготавливали маленькие золотые подвески, в которых хранились наши судьбы. В одном иероглифе заключалось истинное предназначение человека – будут ли наши жизни благословенны, или же наши судьбы были чем-то гораздо более мрачным, проклятыми годами и игрушкой в руках огня и тени.

После войны магия почти ушла. Земля медленно начала оправляться от Порчи, и за последние несколько лет слабый отзвук магии снова стали ощущать по всей Ихаре. Несколько шаманских кланов, не уничтоженных старым правлением, снова начали практиковать магию. Тем не менее, пройдёт ещё много времени, прежде чем магия снова станет чем-то привычным.

Без магии родители практиковали церемонии благословения при рождении по-своему. Я слышала, некоторые пишут молитвы на камнях, которые сажают в своих садах – семя, которое, как они надеются, даст им силу. Некоторые пускают по рекам маленькие деревянные лодочки и смотрят, как уплывают их молитвы. Некоторые делают собственные амулеты и безделушки, кладут внутрь прядь волос, чтобы их дети никогда не остались без них, даже после того, как их не станет. Другие прячут внутри слова – иногда одно, иногда несколько, как мы сделали с бумажным деревом, благословляющим рождение Ай, – запечатлевая свои пожелания чернилами и размашистым каллиграфическим почерком в чём угодно от коробочек и медальонов до свёрнутых раковин, собранных с песчаных берегов.

Возможно, я пристрастна, но предпочитаю новые традиции старой. В конце концов, какая судьба может быть более ценной, чем та, о которой мечтали для тебя родители, когда ты сам был всего лишь мечтой? Какие слова могли бы мягко вести тебя по жизни?

Ни одному ребёнку никогда больше не придётся нести на себе тяжесть слова благословения при рождении, подобного тому, что получила Майна.

Что касается Майны, то она, как и я, теперь носит с собой новое слово, куда бы ни пошла. Мы выбросили её старый кулон вскоре после нашей поездки в Южное Святилище, во время одного из моих визитов в Нефритовый форт. Мой собственный кулон так и не нашли во дворце, и хотя мне поначалу его не хватало, я пришла к выводу, что он пропал в подходящее время. В конце концов, судьба, которую он готовил мне все эти годы, была решена. У меня выросли крылья. Я научилась летать.

О, как я летаю!

Теперь на моей шее новое ожерелье – такое же, как у Майны. Мы сами провели церемонию, написали наши надежды друг другу на листах бумаги, а потом заключили их внутрь. Нам не нужно ждать, пока кулоны откроются. Нам не нужно видеть, что внутри, чтобы знать, что это нечто прекрасное, полное любви и обещаний, потому что разве не того ли мы желаем тем, кого любим?

Когда я изначально предложила переделать наши благословения при рождении, Майна не сразу согласилась, поскольку мы не новорождённые и уже знаем, какие судьбы были нам изначально предначертаны. Но мне удалось её переубедить. В конце концов, это было целую жизнь назад, и если всё, через что мы прошли, чему-то нас и научило, так это тому, что никогда не поздно начать всё сначала.

Для новых мечтаний никогда не поздно.

От автора

В первых двух книгах я говорила о том, насколько личной стала для меня эта трилогия и как много для меня значит то, что она стала чем-то личным для стольких из вас. Для меня огромная честь слышать ваши истории о том, как я и Бумажные Девушки черпали мужество и чувство родства. Надеюсь, я также хорошо представила нас в этой книге.

Продолжая изучать проблемы сексуального насилия, физических и эмоциональных травм, посттравматического стрессового расстройства, нездоровых механизмов обладания, расизма, сексуальности и женоненавистничества, в "Девушках судьбы и ярости" я затронула ещё один вопрос, очень личный для меня: инвалидность.

Будучи инвалидом с неизлечимым дегенеративным генетическим заболеванием, синдромом Элерса-Данлоса, я могу писать только исходя из своего собственного опыта, как и на другие темы. Поскольку я всегда жила с болью и болезнью, моя точка зрения отличается от точки зрения Нитты и Майны, Блю и Аоки, а также от внезапных травм Наджи и Короля, но чувство потери чего-то, борьбы с ограниченностью своих способностей и своего "я" мне до боли знакомо. Синдром Элерса-Данлоса – это ужасное заболевание, которое с каждым днём отнимает у меня всё больше сил. Я не хотела преуменьшать горечь и мучения, которые оно может принести, но мге также хотелось показать, что инвалидность – это не конец. Да, я – это моя болезнь, но я гораздо больше неё. Я надеюсь, что мне удалось это выразить через характер Нитты (о, как я её люблю).

В заключении хотелось бы сказать пару слов об основных темах трилогии. Большая её часть посвящена восстановлению – после жестокого обращения; после манипуляций; после токсичных отношений; после того, как другие навязали вам свои ожидания и требования. Вот к чему в конечном итоге свёлся мой опыт сексуального и эмоционального насилия. Как не забывать, чего хочу я, когда другие навязывают мне свои понятия – или отбирают их. Как прийти в себя после травмы.

Этот путь предстояло пройти Бумажным Девушкам. Теперь он предстоит и мне. Надеюсь, что