Ее бешеные звери - Э. П. Бали

на ее появление. Самцы хищных птиц, как обычно, принимают маскулинные позы и выпендриваются, другие самцы проявляют общий интерес. Некоторые представители семейства кошачьих и гиеновых даже встают из-за столов, чтобы взглянуть на нее, но их более социально-ориентированные друзья усаживают их обратно.

Они все удивлены, как и я. И я до сих пор удивлен. Какая женщина потребует, чтобы ей переломали руки, защищая друзей?

Генри замечает ее следующим, практически учуяв у двери. Он возмущенно чирикает и устремляется к ней, как пушистая голубая ракета. Он размытым пятном врезается ей в грудь, и Аурелия отшатывается на шаг, а затем смеется. Это прекрасный, счастливый звук, от которого мне хочется закрыть глаза и беречь его, как дракону.

— Успокойся, птенец, — упрекает Дикарь, словно альфа-волк, отчитывающий своего щенка. — Посмотри на нее, с ней все в порядке.

Генри щебечет всем телом, с силой закрывая глаза.

— Он отчитывает тебя за то, что ты меня задержал, — с улыбкой говорит Аурелия. — И у него есть на это полное право.

Из моей груди вырывается тихое рычание, и Дикарь укоризненно косится на меня.

— Ты что-то сказал, Лайл? — спрашивает низкий женский голос у меня под боком.

Я отвожу взгляд от Аурелии, когда к ней подбегают ее друзья и окружают, осыпая приветствиями и объятиями.

— Я говорил, что очередь движется слишком медленно, — громко говорю я, указывая на застывшего с открытым ртом тигра, который слишком увлеченно разглядывает Аурелию, чтобы заметить, что очередь продвинулась вперед. Он поспешно тащит свой поднос вдоль буфета. Я бросаю взгляд на аниму-казуара, которую я назначил Аурелии в качестве ее консультанта много месяцев назад. — Как дела, Тереза? Как поживают Фелисити и Джесс?

— Они держали тебя в своей общаге? — взволнованно и громко спрашивает Сабрина у Аурелии. — Они ухаживали за твоими ранами?

— Секс удался? — Коннор спрашивает так же громко. — Не лги мне, девочка, ты светишься!

Тереза издает смешок, глядя на их энтузиазм.

— Я в порядке, спасибо. И мои женщины тоже. Я просто рада, что Лия вернулась и выглядит лучше.

Фелисити и Джесс — пары Терезы, казуар и эму. Я познакомился с Терезой во время обучения психологии в тюрьме Блэквотер. Анимусов, желающих пройти курс в тюрьме, было недостаточно, поэтому нас, немногих заинтересованных мужчин, отправили к женщинам. Это одна из причин, по которой я нанимаю так много бывших заключенных. В то время Тереза сидела за непредумышленное убийство. Так называемой жертвой оказался бывший парень-человек Фелисити, который преследовал их, но у Терезы был хороший адвокат, и она получила смягченный приговор за отсутствие судимостей и хорошее поведение.

Я сразу замечаю, что Тереза переводит взгляд с меня на Аурелию.

— Рад это слышать, — говорю я. — Нам нужно будет присмотреть за Титусом.

Она понимающе кивает. Я уже проинформировал весь персонал и охрану о том, что произошло в день студенческого суда над Аурелией, и о мерах предосторожности, которые нам нужно предпринять. Я больше никогда не позволю Титусу приблизиться к моей Регине.

Минни, со своей стороны, выглядит просто ужасно, когда обнимает Аурелию. Все мои мужские инстинкты кричат, что она не справляется. Я надеялся, что с возвращением Аурелии крошечная тигрица воспрянет духом и возобновит отношения со своими одноклассниками и учителями. Именно поэтому я пока не настаивал на том, чтобы Аурелия переехала к Дикарю. Она нужна своим друзьям.

Здесь я могу побороть свои первобытные инстинкты.

Мой телефон вибрирует, и я вижу на экране сообщение, что Джорджия берет отпуск по болезни на следующие несколько дней.

— Я люблю вас, ребята, — шмыгает носом Аурелия, наконец отрываясь от своих друзей. Что-то жизненно важное сжимается у меня внутри.

Ее друзья хором отвечают:

— Мы любим тебя сильнее!

Дикарь и Аурелия берут еду, демонстративно игнорируя меня.

— Возьми овощи, — мысленно говорю я волку.

— Придурок, — Дикарь отвечает тем же способом. Он накладывает на свою тарелку куриные бедрышки, бекон, яйца и один тонкий ломтик помидора.

— Я раздвинул для тебя ее, мудак, — отвечаю я.

Он ухмыляется, оборачиваясь.

— И как же это было мило.

Когда Дикарь подводит ее к их новому, более просторному столу, у Аурелии от удивления открывается рот.

— Подожди, что? — говорит она в шоке.

— Это я переставил, — гордо говорит Дикарь.

— Я не жалуюсь, — Сабрина пожимает плечами и садится рядом с ухмыляющимся Клювом.

Остаток дня проходит хуже, чем утро. Во-первых, потому что я знаю, что когда я вернусь в свою постель сегодня вечером, Аурелии там не будет. Во-вторых, возвращение Аурелии самым худшим образом влияет на Титуса.

Глава 61

Аурелия

Я не ожидала такой грандиозной вечеринки по случаю моего возвращения, но это было лучшее, что могло поднять мне настроение после потери моего идеального гнездышка. За завтраком Минни держится рядом со мной, и все стараются отвлечь ее от злобного, испепеляющего взгляда Титуса, сидящего за несколько столиков от нас.

— Я спала на свободной кровати в комнате Стейси, — говорит мне Минни, когда мы садимся на уроке сексуального воспитания.

— Мы решили, что будет лучше, если она будет не одна, — серьезно говорит Коннор, держа Юджина на руках. — Герти, как всегда, была великолепна, но иногда тебе нужен друг, который напомнит, что не стоит бродить по ночам.

— Я хотела пойти к нему, — извиняющимся тоном объясняет Минни. — Чтобы, — ее глаза блестят в свете галогенных ламп в аудитории, — получить объяснение или просто хоть что-то от него узнать, понимаешь? Чтобы выяснить, было ли это просто гневом, недопониманием или…

Сабрина фыркает от отвращения.

— Подруга, мы уже проходили через это. Этот анимус точно знал, что делал.

Легкая тревога заполняет мою грудь, когда я вижу, как моя лучшая подруга хватается за соломинку. Она одурманена им, и это ненормально. Что-то большее, чем просто подозрение, сжимает мои внутренности.

— Его отец следует Старым законам, Мин, — тихо говорю я. — Он такой же, как мой отец.

— Ты знаешь его отца? — в шоке спрашивает Минни.

Я делаю глубокий вдох, бросая взгляд на Дикаря и Ксандера, которые явно внимательно слушают.

— Да, Мин. Дядя Титуса был одним из суженых моей матери.

Ракель давится водой, которую пила, и все пораженно смотрят на меня. Дикарь крепче сжимает мою талию.

— Он сразу показался мне знакомым, но только когда я увидела его фамилию в студенческом досье, поняла почему.

Минни тянется к моей руке.

— Но, Лия, — шепчет она, — дядя Титуса мертв.

Я киваю, не в силах сказать им что-то еще. Остальную ужасную правду, которую, как мне казалось, я оставила позади.

Генри прижимается к моей шее, и, заметив это, мои анима больше не задают мне вопросов.