Хризолит и Бирюза - Мария Озера
Вокруг меня царила вязкая, почти ощутимая атмосфера страха, и я чувствовала, как невидимые оковы всё сильнее сжимают мою шею, лишая воздуха. Мысли гудели в голове, как раскалённый улей.
Лучший выход — выйти замуж за Идена. Так я сохраню лицо и дам ребёнку семью, пусть и не такую, о какой мечтала. Но это означало бы переезд в Вирдумлар — страну льда и тени, где на каждом углу меня может ждать наёмник, охотящийся за моей головой. Жизнь в постоянной опасности, вечное ощущение чужих взглядов за спиной, необходимость скрываться, спать с кинжалом под подушкой. Иден может быть надёжным партнёром, но сможет ли он защитить меня и ребёнка от угроз собственного отца, от его холодной власти и длинных рук?
А если бежать? Сбежать в Хайвен. Жизель поможет мне, если я всё ей объясню. Она сама была тогда в клубе, и я знаю — у неё не было выхода. Слишком большие деньги, слишком опасные люди, отказ был бы смертным приговором. Может, дед Нивара обрадуется правнуку, пусть и неродному. Научит его своим фокусам, вырастит маленького цесаревича — смешного и хитрого, как сам.
Свет из окна падал на пол, рисуя причудливые узоры, но я не видела их — всё вокруг стало размытым, как сквозь дымку. Сердце сжалось; я подняла глаза к потолку, чтобы сдержать слёзы, но мысли о Ниваре разбивали меня на осколки. Его лицо, его взгляд, всё это казалось таким близким, но теперь — таким невозможным.
Ещё я могла бы укрыться в поместье Винтерхальтеров, как когда-то делала прежняя императрица, мать Агнесс. Девять месяцев тишины, стен, пропитанных секретами, и слуг, умеющих молчать. Если кто и мог сохранить тайну — то они.
Слёзы всё же предательски скатились по щекам. Я смахнула их ладонью, ощущая, как слабость затягивает меня в свои сети. Несмотря ни на что, я знала: я должна быть сильной. Я глубоко вздохнула, пытаясь собрать мысли в кулак. Внутри меня бушевала борьба между желанием раскрыться, показать свою уязвимость, и необходимостью сохранить лицо.
Собравшись, я встала с кушетки и подошла к зеркалу у двери. Серебристое стекло показало мне чужое, усталое отражение. Слабости не должно быть видно. Я выпрямилась, подняла подбородок. Улыбка, пусть даже через силу, станет моим щитом.
Пора взять себя в руки и действовать.
* * *
Я сидела на диване в кабинете Лоренца и наблюдала, как он нервными шагами измеряет комнату вдоль и поперёк. Каждое его движение было напряжённым, словно он пытался сжать собственные страхи в кулаке. Лоб блестел от пота, руки теребили края рубашки, а взгляд метался, ищущий спасение. Было очевидно: за этим проявлением эмоций скрывалось нечто большее, чем простая паника.
— Я прикончу его… — сорвалось с губ Лоренца сквозь сжатые зубы.
— Боюсь, ты не один такой, — пробубнила я себе под нос, поднося чашку чая к губам.
Он подошёл к рабочему столу и забарабанил пальцами по дереву, словно ища выход из внутреннего напряжения.
— Выходи за меня.
Я поперхнулась чаем и отставила чашку на столик.
— Что ты сказал? — выдохнула я, не в силах поверить своим ушам.
Лоренц, обычно уверенный и расчётливый, стоял передо мной с выражением, которое я никогда прежде не видела. В его глазах смешивались страх и решимость, словно слова рвались наружу сами собой.
— Я хочу, чтобы ты была со мной, — произнёс он, поправляя волосы на лбу.
Я молчала. Его слова звучали не как порыв эмоций, а как решение, достигнутое глубоко внутри. И в этот момент что-то сдвинулось во мне.
— Лоренц, мы рискуем стать мишенью. Ты понимаешь это? — сказала я, хотя внутренний голос шептал, что за этим предложением стоит больше, чем отчаяние. И всё же на сердце стало легче. — Если он узнает, что я вышла за тебя замуж, он снесёт поместье и весь Нижний город до основания.
Лоренц посмотрел на меня с тревогой в янтарных глазах, постепенно осознавая серьезность ситуации. Его рука инстинктивно потянулась ко мне, словно он хотел защитить от чего-то, что ускользало из нашего понимания.
— Мы не можем жить в страхе. Ты заслуживаешь счастья и будущего, которое не затмят его угрозы. Вместе мы сможем противостоять любому урагану, что на нас обрушится, — сказал он и, сделав два шага, обнял меня так, будто его сила могла защитить меня от всего мира. Кожа дивана заскрипела под его коленкой.
Но в глубине души я знала: бури приходят быстро и неожиданно. Я вновь вспомнила, как Иден однажды сломал моё понимание мира, и то, что я сейчас испытываю, было лишь предвестником ещё больших испытаний впереди.
— Я не могу тебя так подставлять, Лоренц, — тихо сказала я, уткнувшись носом в его плечо. — Если ребёнок будет похож на него, все будут шептаться за спиной. Это унизительно.
Лоренц крепче прижал меня к себе, дыхание стало тяжёлым и ритмичным. Я ощущала, как его мышцы напрягаются под моими руками, и в тот момент мне захотелось, чтобы все страхи исчезли. Но понимание того, что он становится частью моей жизни, словно накладывало печать на наше будущее.
— Ты не можешь этого знать, — тихо произнёс он, в голосе звучала лёгкая нотка упрека. — Мы сами создаём свою реальность. Разве нам не плевать на мнение незнакомых людей?
Я отстранилась и встретилась с его взглядом. В янтарных глазах Лоренца горел огонь, пронзающий все мои сомнения.
— А твой отец? — спросила я. — Сомневаюсь, что он примет такую невестку.
— Он поймёт, — уверенно ответил Лоренц. — Он не задавал вопросов, когда император привёл беременную Анели, не задаст и сейчас.
Мы стояли на краю пропасти, глядя друг другу в глаза, предвкушая бурю.
— Ты уверен в своём решении? — тихо спросила я, чувствуя, как сомнения раздирают меня изнутри.
— Больше, чем когда-либо, Офелия.
Он убрал выбившуюся прядь моих спутанных ветром волос за ухо и провёл большим пальцем по щеке. В его взгляде было столько нежности и тепла, что это на мгновение меня испугало. Я знала о его чувствах, но старалась не смешивать их с моими сложными отношениями с Ниваром… и теперь ещё с Иденом.
— О, Род, почему не может быть идеальной середины? — подумала я, ощущая внутреннюю бурю.
Лоренц наклонился ближе, и я ощутила
