Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины - Ри Даль

— Ты поднял бунт?

Райли вздёрнул бровь:

— Когда всю жизнь живёшь среди матросов и гребцов, у тебя появляется немало союзников. А союзники важны всегда и везде, даже если эти союзники тебе чем-то не нравятся, Зина.

Кажется, он на что-то намекал. И, если на то, о чём я подумала, то дело было вовсе не в моей антипатии к Райли, а в моей осторожности.

— Поэтому в Галесе тебя знает каждая собака? — пошутила я, стараясь не тушеваться перед ним. — Ты считаешь, что от любого знакомства может быть польза?

— Конечно. И не только в Галесе. Так что ссориться с работорговцем я не намерен, даже если пока напрямую не сотрудничаю с ним. Всё может измениться в любой момент. А у работорговцев много связей, даже в самых верхах драконата. Никто не знает, куда в следующий раз отправится судно Райланда Колючего. Даже он сам, — Райли заразительно улыбнулся.

А вот у меня пропало всякое желание улыбаться. Потому что я вдруг осознала, кто передо мной.

— Райланд… Колючий?.. — чуть ли не по слогам проронила я.

— О, я вижу, ты тоже обо мне наслышана, — с нескрываемой гордостью заметил он моё изменившееся выражение лица.

Ещё бы мне было не знать. Ведь именно у Райланда Колючего работал погибший Брунар. И, по моим умозаключениям, возможно, именно на судне Райланда меня должны были отвезти на Самариз. Но ведь Райланд убеждал, что не занимается перевозкой рабов… А что, если мою персону ему обрисовали иначе?.. Или, может, Райланд вообще был не в курсе данной операции?..

Увы, я не могла спросить его прямо, собирался ли он перевозить на Самариз некую Киору. Но пальцы у меня тотчас заледенели, даже с учётом стоящей вокруг жары, а по позвоночнику зазмеилась капля холодного пота. Я инстинктивно сжала ладони, в одной из которых удерживала ручонку девочки, отчего она моментально вскрикнула.

— Ох, прости! — постаралась я скорее извиниться. — Это случайно вышло. Хочешь ещё что-нибудь поесть? — я огляделась по сторонам и заметила лавку с какой-то выпечкой.

Однако малышка отрицательно помотала головой. Она мне не доверяла, что легко было понять с учётом её положения.

Тут я ощутила какое-то движение позади: Райли обошёл нас стороной и направился к той самой лавке. Через минуту он уже шёл обратно. И сердце моё замерло от благодарности, когда я заметила в его руках сладкие крендельки. Один он протянул девочке. Она снова упрямо замотала головой.

Райли присел на корточки и ещё раз попробовал её уговорить:

— Возьми, детка. Клянусь своей шхуной, это самые лучшие кринглы* по ту, и по эту сторону Колючего Моря.

Девочка воровато протянула руку и всё-таки взяла угощение.

— Как тебя зовут? — поинтересовался Райли.

Как и мне, малышка не торопилась отвечать.

— Никак, — с набитым ртом прошамкала она. Но потом вдруг добавила: — В Доме звали Санна.

———————

* — кринглы — реально существующая выпечка, которую готовят в странах Скандинавии.

Глава 51.

«В Доме…» — так выразилась Санна, и в данном случае это могло значить лишь одно. Отчего сердце моё ещё больнее сжалось. В Доме…

— Ты была в Доме Целлианы? — на всякий случай уточнила я.

Санна перестала жевать на несколько секунд, скосила на меня недоверчивые, не по-детски серьёзные глаза, а затем осторожно кивнула — утвердительно. Её маленькое личико, всё ещё покрытое пылью, напряглось, словно она боялась, что я начну выпытывать подробности. Однако я не собиралась давить на ребёнка. Уж я-то знала, каково это — держать в себе боль, которая рвётся наружу, но говорить о ней нет ни сил, ни желания.

— И как там было? — спросила мягко, стараясь, чтобы голос звучал тепло, как у бабушки, которая угощает внуков вареньем.

Санна поджала губы, будто проглотила что-то горькое. Она уставилась на свой надкусанный крендель, словно он мог дать ей ответ.

— Плохо, — наконец буркнула она, почти шёпотом, и снова впилась зубами в выпечку, будто хотела откусить побольше, дабы появилась причина не разговаривать.

— Плохо, — эхом повторила я. — А почему?

Девочка пожала худенькими плечиками, не поднимая глаз.

— Там… всё строго. Всё по правилам. Молиться заставляли. И… — она замолчала, сглотнула, а потом выпалила: — Я сбежала. Не хотела там быть.

— И как же ты, такая маленькая, решилась? — удивилась я.

Санна посмотрела на меня с такой смесью обиды и упрямства, что я невольно вспомнила своих учеников в школе, которые в ответ на замечание могли выдать: «А я и не виновата!».

— Просто взяла и ушла, — пробормотала малышка, но в голосе её чувствовалась гордость. — Ночью. Через забор. Никто не увидел.

— Храбро. Очень храбро.

Санна фыркнула, кажется, не поверив моему комплименту, и снова отвернулась. Я хотела спросить ещё, но тут вмешался Райли.

— Хм-м… — протянул он, задумчиво потирая подбородок. — Дом Целлианы, значит. У меня давно не лучшие мысли насчёт этих их «святых» Домов. По мне, они немногим лучше тех же Домов Приятствий…

Я резко повернулась к нему, чувствуя, как внутри закипает раздражение.

— Да как ты можешь? — возмутилась открыто. — Ещё и при ребёнке такие вещи говорить.

— А что я не так сказал? — удивился Райли. — Как думаешь, где бывала раньше минимум половина рабочего персонала подобных заведений?

— И думать не желаю, — едва не выкрикнула в ответ.

Думаю, Райли заметил мой гнев, но понятия не имею, как расценил.

Не то чтобы он сказал что-то совсем уж несправедливое — я и сама уже подозревала, что культ Целлианы скрывает свои тёмные тайны. Однако воспоминания Киоры, которые то и дело всплывали в моей голове, были другими. Для Киоры Дом Целлианы был единственным домом, пусть и не идеальным. Там её кормили, учили, давали крышу над головой. Там была Мирина, её подруга, и другие сироты, которые стали ей семьёй. И хотя я, Зина, понимала, что за фасадом этого «Дома» может скрываться нечто зловещее, слова Райли задели меня, как будто он оскорбил саму Киору.

— В любом случае не тебе судить, Райли, — отрезала я, стараясь держать голос ровным, хотя внутри