Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины - Ри Даль

— Бросай оружие, Райланд! — рявкнул Грем. — Или я девчонке глотку перережу!

Райли замер. Бородач и долговязый, хоть и потрёпанные, уже поднимались, ухмыляясь. Толпа вокруг затихла. Я хотела крикнуть, броситься к Санне, но ноги не слушались, а в горле застрял ком. Всё, что я могла, — это смотреть в глаза девочки и молиться, чтобы Целлиана не оставила нас в этот миг.

— Спокойно, Грем, — медленно сказал Райли, опуская один кинжал. — Отпусти ребёнка, и я отойду.

— Отойдёшь, как же! — сплюнул Грем. — Оба кинжала на землю, живо!

Райли стиснул зубы, но начал опускать и второй кинжал. Однако в следующую секунду из толпы раздался чей-то отчаянный вопль:

— Торгаллы! Торгаллы!

Сначала я подумала, что ослышалась, но крик тут же подхватили другие:

— Неживуны! Спасайтесь! Спасайтесь!!!

Глава 53.

И тотчас начался хаос. Люди закричали, бросились врассыпную, опрокидывая прилавки и сбивая друг друга с ног. Телеги заскрипели, лошади заржали, пыль поднялась столбом, застилая солнце. Я кинулась к Санне, воспользовавшись тем, что Грем на миг отвлёкся, ошеломлённый криками. Вырвав девочку из его рук, я прижала её к себе, чувствуя, как она дрожит. Грем даже не заметил — он смотрел в толпу, где уже творился ад.

Райли, не теряя времени, подскочил к бородачу, который пытался удрать, и одним ударом свалил его в пыль. Долговязый уже скрылся в толпе, а Грем, сообразив, что остался один, рванул прочь, расталкивая людей. Я стояла, обнимая Санну, не зная, бежать или прятаться. В голове билась одна мысль: торгаллы. Неживуны. Если они действительно здесь, нам конец. Меч Брунара я уронила в суматохе, а без драгура этих тварей не остановить.

Толпа ревела, как море в бурю, и я только молилась, чтобы Целлиана защитила нас. Потому что, если неживуны и вправду пришли в Галес, ни я, ни Райли, ни весь город их не остановят.

Воздух стал густым, тяжёлым, будто пропитанным могильным холодом, который пробирал до костей. Бледный, болезненный Плакучий туман начал стелиться по улицам Галеса, извиваясь между опрокинутыми прилавками и обезумевшими людьми, словно живое существо. Он глушил звуки, превращая крики в придушенные стоны, а топот убегающих ног — в глухое эхо. Казалось, сам мир затаил дыхание, ожидая появления кошмаров, что уже подбирались из глубин этого липкого, молочно-белого марева.

Толпа ревела, как море в бурю, но голоса тонули в тумане. Люди налетали друг на друга, спотыкались, падали, сбивая тех, кто пытался встать. Лошади ржали, вырываясь из упряжи, телеги скрипели, а где-то вдали раздался звон разбитого стекла и отчаянный вопль женщины, оборвавшийся жутким хрипом. Я вздрогнула, прижимая к себе Санну, чьё маленькое тело дрожало, словно лист на ветру. Её широко распахнутые глаза смотрели куда-то в туман, туда, где уже проступали смутные, нечеловеческие силуэты.

— Санна, держись за меня! — крикнула я, пытаясь перекричать хаос.

Она не ответила, только вцепилась в мою руку так, что ногти впились в кожу. Я оглянулась, ища меч Брунара, который уронила в суматохе. Он валялся в грязи, поблёскивая холодным светом драгура — единственного металла, способного остановить торгаллов. Схватив его, я потянула Санну к телеге. Нужно было убираться отсюда, и немедленно.

— Залезай! Быстрее! — истошно умоляла я, подталкивая девочку к повозке.

Она вскарабкалась на сиденье и обхватила себя руками, словно пытаясь стать меньше. Я запрыгнула следом, схватила поводья, глянула на лошадь. Та нервно переступала копытами, фыркала, но, слава Целлиане, осталась на месте. Я уже была готова хлестнуть, чтобы умчаться прочь из этого проклятого места, но тут мой взгляд зацепился за Райли.

Он стоял посреди улицы, окружённый клубящимся туманом, с двумя кинжалами в руках. Из марева проступали торгаллы — их было не меньше двух десятков, а может, и больше. Мертвенно-бледные, с провалившимися глазами и рваными ранами, из которых сочилась чёрная слизь, они двигались рывками, словно марионетки на невидимых нитях. Их когтистые лапы скребли по мостовой, издавая жуткий скрежет, а из глоток вырывался низкий, утробный вой, от которого кровь стыла в жилах. Где-то неподалёку раздался ещё один крик — мужской, полный боли и ужаса, — и тут же оборвался, сменившись влажным хрустом, от которого у меня всё внутри сжалось.

— Зина, беги! — крикнул Райли, заметив меня, но его голос потонул в новом вопле, раздавшемся из толпы.

Я видела, как женщина в рваном платье упала на колени, пытаясь отползти от торгалла, чьи когти уже вонзились в её плечо. Её крик — пронзительный, разрывающий сердце — длился всего секунду, прежде чем тварь разорвала ей горло. Кровь хлынула на мостовую, смешиваясь с грязью, а толпа вокруг взревела ещё громче, бросаясь врассыпную.

— Санна, сиди здесь и не высовывайся! — приказала я, сунув девочке вожжи. — Я обещаю вернуться!

Она посмотрела на меня с ужасом, но кивнула, сжав губы.

Я спрыгнула с телеги, сжимая тяжёлый меч Брунара обеими руками. Туман сгущался, а крики людей становились всё отчаяннее. Где-то справа раздался детский вопль, тут же заглушённый рычанием торгалла, и я стиснула челюсти, чтобы не поддаться панике.

Райли сражался, как демон. Его кинжалы мелькали в тумане, разрезая плоть неживунов. Один торгалл бросился на него, размахивая когтями, но Райли увернулся, полоснув лезвием по шее твари. Чёрная кровь брызнула на мостовую, и тварь рухнула, но тут же на её место кинулись трое других. Райли крутанулся, вонзив кинжал в грудь одного, но другой успел зацепить его когтями по руке. Кровь проступила на рубахе, а Райли зашипел от боли, но не остановился. Он пнул второго торгалла в колено, заставив того рухнуть, и тут же добил его ударом в череп. Но третий подбирался сзади, и я поняла, что он не успеет.

— Райли! — заорала я, бросаясь к нему.

Он обернулся, и его серебряные глаза расширились от удивления.

— Уходи! Немедленно! — рявкнул он, но я уже была рядом.

Я замахнулась мечом, целясь в торгалла, подбиравшегося к Райли со спины. Удар вышел неуклюжим — клинок с лязгом врезался в плечо твари, застряв в кости. Торгалл взревел, развернувшись ко мне, и я еле успела выдернуть меч, отступив назад. Руки дрожали, пот заливал глаза, но я снова подняла клинок, стараясь не думать о том, как нелепо выгляжу. Ещё один крик раздался неподалёку — мужской, хриплый, полный агонии. Я