Одержимость Фенрира - Анна Снегова

Я чуть не поперхнулся ледяной водой, налитой в каменную кружку размером с мою голову, которую мне любезно протянул хозяин.

- Чего?

- В спячку.

- Это как?!

- Это как бурундуки примерно, - усмехнулся глазами великан. – То ли от старости, то ли так на него повлияли изменения в природе с момента, когда стали ощущаться первые предвестники Рагнарёка. Мы посылали к нему вестников ещё два года назад, когда лавины и снегопады стали совершенно аномальными, даже для Йотунхейма. Наши гонцы пришли обескураженные и сбитые с толку. Так что у нас будет ещё один стимул вернуть лето. Но не беспокойся, Волк Гримгоста. Интересующие тебя ответы ты получишь от меня.

Я отодвинул тяжеленную, как моя совесть, кружку подальше и приготовился слушать.

- Ты, возможно, знаешь, что мы, йотуны, не записываем свою историю. У нас нет летописей, книг, сборников мифов и легенд древности. Всего того, чем занимаетесь вы, люди. Чтобы переложить ответственность за хранение собственной истории на хрупкую бумагу. И всегда иметь возможность что-то подправить при желании.

Я ничего не ответил на ироничный блеск в глазах каменного великана. Хотя он сделал паузу, явно ожидая от меня возражений. Но их не последовало. Трудно спорить с тем, против чего не поспоришь.

- Мы же храним своё прошлое в собственной памяти. Наша история передаётся из уст в уста, от старых йотунов молодым, в процессе их обучения. Я сам долгое время был таким учителем, и сейчас продолжаю время от времени, хотя и вижу прискорбные изменения в умах некоторых молодых представителей нашего народа. Что поделаешь – за последние годы к длинному перечню исторических событий, которые мы заставляем выучивать молодняк, добавились прискорбные строки, что касаются войны с Гримгостом.

Стало как-то неуютненько.

- Давай ближе к делу, а? – тоскливо попросил я.

- Как скажешь, бывший генерал армии Асуры, - поддел меня Мимир. Вот же зараза каменная! А ведь я когда-то считал, что йотуны не умеют чувствовать, что у них не бывает эмоций. Пока не столкнулся с этим вот образчиком, который временами – просто тролль чистой воды.

Я напомнил Мимиру, пока он опять не уклонился в сторону:

-Что там на этих каменных скрижалях мудрости, которые запиханы у вас с башках, написано по поводу Вороньего камня?

- Торопишься, Волк! Как всегда торопишься, - покачал головой Мимир. – Ну, слушай. Мы действительно – ходячие каменные скрижали мудрости, как ты в высшей степени поэтично выразился. Спасибо тебе большое, я передам собратьям, какой высокой похвалы мы удостоились от короля Гримгоста.

Да чтоб тебя, истукан с чувством юмора! Ты меня скоро до белого каления доведёшь.

Стараюсь успокоиться и дышать глубоко и ровно.

Появляется ощущение, что чем сильнее я буду торопить, тем медленнее он станет рассказывать. Специально, чтобы проучить. Сижу тихонько и жду.

После небольшой паузы Мимир продолжает.

- Мы, йотуны, – создания природы. Мы пробудились в предначальную эпоху, когда в горах кристаллы йормалина своей магией напитали корни гор. И только звёзды наблюдали за нашим рождением. Долгое время тут было пусто и тихо, первозданная тишина…

Твою ма-а-ать… ну зачем же так издеваться? Он решил мне все песни и сказки своего народа пересказать, от сотворения мира? Ну ладно, посидим, послушаем, пока там этому миру звездец наступает…

- …а потом в горы Йотунхейма пришли люди. Это были асы, предки нынешних жителей Гримгоста. Вот только самого Гримгоста тогда ещё не существовало.

Так.

Я весь подобрался.

А вот это уже интересно!

По части первых лет до основания Гримгоста в наших летописях зияет вопиющий пробел. Историки заколебались восстанавливать. Помнится, мать Хейма как раз пыталась… стоп.

Чтоб я сдох.

Она же пропала как раз где-то в районе Вороньего камня!.. В очередной своей научной экспедиции…

Желание прорваться туда и поотрывать этим петухам недоделанным их ободранные крылья, желательно засунув их потом туда, где солнце не светит, усилилось многократно. Чтоб не тянули лапы к чужим бабам.

Пережидая мои вспышки озарения, Мимир внимательно следил за сменой выражений моего лица. А потом поинтересовался:

- Ты не хочешь спросить, с какой стороны света они пришли сюда?

Я помолчал, осмысливая.

И как ни крути, хреновенький получался расклад.

- Дай угадаю… с Северо-Запада?

- Верно, - кивнул Мимир. – Я всегда был очень высокого мнения о твоих умственных способностях, Фенрир. Ты удивительно быстро соображаешь. Для человека.

Прежде, чем я успел проникнуться очередной шпилькой иронии в свой адрес, он посерьёзнел и добавил:

- Прародина асов была на Вороньем камне.

Задница йотуна!

Ну вот и приплыли.

Глава 51

Глава 51

Стараюсь побыстрей вернуть душевное равновесие. Некогда рефлексировать. Надо как можно скорее вытянуть из упрямого великана всё, что он знает – и рвануть обратно, не теряя ни минуты.

Сжимаю пальцы в кулаки. Делаю глубокий вдох. Усилием воли заставляю шерсть, которая уже проявилась на предплечьях и кистях рук, втянуться обратно, прекратить оборот. Хотя приятного мало, конечно.

И тем не менее. Что там у наших предков в незапамятные времена произошло, разбираться будем потом. Если какого-нибудь цыплёнка облезлого у них там на Вороньем камне оставлю в живых, спрошу.

- Как ты это узнал? – спрашиваю коротко и чётко.

Йормалины глаз Мимира становятся серьёзны. Он проникается наконец-то моим настроем и начинает рассказывать по существу.

- Мы обнаружили этих людей случайно. Они появились в Йотунхейме внезапно, как из-под земли… и оказалось, что это и правда было так.

Я забыл дышать.

- Отсюда поподробнее. Что значит, из-под земли?

- То, что я и сказал, Фенрир. Думаю, ты понимаешь, что это означает для тебя. Эти люди много дней шли странными путями, чтобы попасть к нам в ущелья. Шли под землёй, под горами. Их было не очень много, всего пара сотен. Испуганные, оборванные, многие ранены. Мужчины, женщины, дети… Сначала мы приняли их за близкие нам создания, порождения скал. В конце концов, они были разумны, и мы быстро выучили их речь. Приютили, дали кров. Вот только спустя много веков они, увы, забыли о благодарности.

Ну да, ну да. Мало мне было мук совести.

Мы с Мимиром молчим пару минут и смотрим друг другу в глаза.

Я мог бы что-то сказать – но думаю, конкретно