Коллектор - Ульяна Соболева

Я заблокировала номер. Выключила телефон. Но дрожь в моих руках не остановилась. Пальцы всё ещё тряслись, а в голове пульсировали его слова, как эхо, которое невозможно заглушить.

Я знала.

Утром он всё равно найдёт способ напомнить о себе.

Глава 5

Я проснулась от вибрации телефона. Голова гудела, как после тяжёлого удара. Сон был беспокойным, рваным, как рваные куски старого одеяла, которые не укрывают, а только ещё больше раздражают.

На экране мигало сообщение. Незнакомый номер. Новый.

"Ты можешь блокировать меня сколько угодно, но я дозвонюсь тебе даже на выключенный телефон."

Кровь бросилась в лицо. Сердце, которое только успело замедлить свой бешеный ритм за ночь, снова разогналось. Это был он. Опять он.

Внутри всё вспыхнуло. Я больше не могла терпеть. Меня трясло от злости, от бессилия, от того, что он продолжал так спокойно ломать мой мир, как будто это было его правом.

Я не думала. Просто нажала на номер и поднесла телефон к уху.

— Слушайте меня! — выпалила я, пока гудки ещё не закончились. — Я сказала, я выплачу! У меня зарплата двадцатого числа! Перестаньте меня преследовать! Я пойду в полицию!

На том конце линии послышался тихий смешок. Лёгкий, почти ленивый, как будто мои слова были просто шуткой.

— Вера, Верочка… — его голос был низким, спокойным, но в этом спокойствии скрывалась угроза. — Ну сходи. Расскажи им, сколько денег ты должна. Полиция под нами ходит.

Я замерла, стиснув телефон так крепко, что суставы пальцев побелели.

— Деньги, говоришь, двадцатого вернёшь? — продолжал он. — Твой долг в десять раз больше твоей зарплаты. Каждый день просрочки — тысяча рублей. Сколько ты там получаешь? Сорок тысяч в лучшем случае?

Его голос был как лёд. Холодный, скользкий, проникающий внутрь.

— Пора начать просить у знакомых, Вера… Пока я не начал. Перед кем тебя опозорить?

— Будьте человеком! — выкрикнула я, чувствуя, как в горле накапливается комок отчаяния. — Я верну! Мне не у кого просить!

— Тогда я поищу вместо тебя, — ответил он так спокойно, что меня передёрнуло.

— Кто такая Миронова Людмила Григорьевна?

Моё сердце остановилось. Его слова заставили затрястись от паники.

— Нет! — закричала я, забыв обо всём. — Не смейте! Это моя тётя! Она больной человек!

— Да мне насрать, — спокойно ответил он, не повышая голоса. — Ты же знаешь, кто я.

Я почувствовала, как мир вокруг меня качнулся. Его слова были как ледяные осколки. Холодные, острые, которые вонзаются в кожу медленно, с садистским удовольствием.

— Сволочь! — закричала я, уже не заботясь, слышит ли кто-то мой крик.

Он усмехнулся. Я услышала это.

— О, малышка, — протянул он, растягивая слова. — Я о себе и не такое слышал. Чтоб до завтра нашла деньги.

И линия оборвалась.

Я сидела, сжимая телефон, будто он мог разлететься в дребезги от моей злости и беспомощности. В голове крутились слова, его голос, его смех.

Он знал обо мне всё. Он знал, кто я, кто мои близкие, на что я способна. И он играл со мной, как с мышью, затянутой в ловушку.

До завтра.

Слова эхом звучали в голове, оставляя за собой только пустоту и холод.

Телефон дрожал в моей руке. Не от вибрации — от того, как я сжимала его в бессильной ярости. Каждое слово, которое он произнёс, звенело в моей голове, как раскалённый металл.

"Пора начать просить у знакомых, Вера… Пока я не начал."

"Кто такая Миронова Людмила Григорьевна?"

Нет. Нет-нет-нет. У меня просто не было никого, у кого я могла бы попросить.

Тётя Люда? Она старше отца, который умер совсем недавно. Ей за семьдесят. Слабая. У неё слабое сердце, постоянно скачет давление. Врачи уже не раз говорили, что ей нужно больше покоя.

Она заменила мне мать. Когда мама умерла при родах, тётя Люда буквально взяла меня на руки и не отпускала. Она помогала отцу растить меня, любила меня, оберегала от всего, что только могла.

И теперь он хочет добраться до неё? До моего единственного родного человека? До человека, который всегда вставал на мою защиту?

Внутри меня всё кипело, словно вулкан вот-вот прорвётся. Я опустилась на кровать, чувствуя, как воздух в комнате становится густым, как кисель. Как будто весь мир пытался меня раздавить.

Мне некуда идти. Не у кого просить.

У меня нет друзей, у которых были бы такие деньги. Мы все живём от зарплаты до зарплаты. У каждого свои кредиты, свои расходы, своя борьба. А я… Я не могу даже попросить.

Банки? Они не дадут мне ничего. Моей зарплаты даже на один платёж не хватит. А если и дадут, это будет петля на моей шее, ещё одна, которую я сама накину.

Я пыталась думать. Перебирать варианты. Но все они упирались в одну и ту же глухую стену. Отец всегда говорил, что я сильная. Что у меня хватит воли и терпения справиться с чем угодно. Он верил в меня. Но если бы он знал, в какую трясину я попала.

Смерть отца стала не просто ударом. Она стала обрывом, из которого я до сих пор не могла выбраться. Долги, которые он оставил, стали моей ношей. И я тонула под их тяжестью.

А теперь тётя Люда… Если он действительно позвонит ей, если он станет угрожать, если она узнает… Она этого не выдержит.

Её слабое сердце не выдержит.

Слёзы стояли в горле, но я не позволяла себе разреветься. Я не могу плакать. Плач не поможет. Это не выход.

Но решения не было.

Только его холодный, мрачный голос в моей голове:

— Чтоб до завтра нашла деньги.

У меня не было ни денег, ни помощи, ни шанса.

Только он. И его давление.

Глава 6

Бабушкино кольцо с топазом лежало в моей ладони, как оживший упрёк.

Тёплое золото отдавало холодом, будто уже знало, что я его предам. Оно напоминало мне о тех вечерах в детстве, когда бабушка сидела со мной на кухне, закутанная в уютный плед, и рассказывала, как это кольцо досталось ей от деда.

"Он сам выбирал его для меня," — говорила она, её голос был тёплым, как чай с мёдом. "Символ любви и уважения. Оно пережило годы, Вера, и должно остаться с тобой. Как память. Как часть нашей семьи."

Теперь это кольцо стало последним шансом выжить.

Я стояла перед дверью ломбарда. Старое здание с облупившейся краской, витрина, где под слоем пыли и жёлтого света лежали чужие сданные жизни.