В ад и обратно - Брайс Кин

Он отрывает взгляд от своего телефона и смотрит на меня.

— Привет, — говорит он, и его голос звучит так же отстранённо, как и тогда, когда он покидал мою комнату. Но теперь в нём нет напряжения. — Доброе утро, — снова произносит он с улыбкой, словно видит меня впервые.

Как будто между нами не произошло ничего особенного.

Принимая ванну, я старалась не думать об этом, но каждый раз, когда мои руки касались моей кожи, это напоминало мне о тяжести его тела на мне. Хотя моё тело знало других мужчин, я никогда не встречала такого, как Этторе. Я до сих пор не могу понять, чем он отличается от остальных. Почему-то мне кажется, что я знаю его всю свою жизнь.

— Доброе утро, — с трудом сглатываю я, делая шаг ближе к столу. Стараюсь не замечать пустоту, оставшуюся после того, как он покинул меня.

— Сядь, — приказывает он, и я безропотно подчиняюсь.

Я киваю в знак благодарности, отвожу взгляд от него и смотрю на стол, в изумлении замечая невероятное количество еды, приготовленной только для нас двоих.

— Я не ем так много, — бормочу я, рассматривая это изобилие.

— Ешь, — он изящно берет столовые приборы и начинает наслаждаться едой.

На столе красуются два больших блюда, наполненных разнообразными закусками: поджаренный хлеб, вафли, ломтики бекона, картофель фри с томатным соусом, сосиски, запечённая фасоль, белый и красный виноград, арбузные дольки и небольшой кувшин апельсинового сока.

Даже один кусочек тоста может утолить мой голод.

В рабстве у Братвы, нас учили довольствоваться малым, и со временем наши желудки стали приспосабливаться к этому. Нам говорили, что если у тебя большой аппетит, ты должен больше работать, чтобы его утолить. Чем больше всего вам нужно, тем больше вы тренируете своё тело. Мы никогда не получали ничего, чего не заслужили бы, включая воздух, которым они позволяли нам дышать.

— Чего ты ждёшь? — Его грубый голос возвращает меня к завтраку, который стоит передо мной. Я беру вилку, не зная, что с ней делать и как ею пользоваться.

За последние пятнадцать лет я привыкла есть только ложкой или руками, что ускоряет процесс. Мне кажется, что я пытаюсь найти что-то в уголках своей памяти, которые кажутся мне слишком далёкими и чуждыми, и я всегда продолжаю пытаться.

Я наблюдаю за тем, что он делает, стараясь подражать ему, но когда он отправляет в рот ломтик бекона, я наблюдаю по другой причине. Я никогда не видела, чтобы кто-то делал еду настолько аппетитной.

Пока он ест, я с жадностью вдыхаю сухой воздух, ощущая, как он щекочет мои трусики. Я хочу превратиться в ломтик бекона и быть съеденной им прямо сейчас.

Он поднимает бровь, глядя на меня, и я отгоняю от себя эти грязные мысли.

Мы погружаемся в тишину, и только звук моих неуклюжих попыток нарушает её, в то время как он не издаёт ни звука. Меня же слышно за версту. Не то, что я жую, а то, как я соблюдаю этикет. Он кажется мне устаревшим и смущает меня. Он поглощает всё моё внимание, и я едва чувствую вкус еды. Я просто глотаю, потому что мне нужно что-то съесть.

Это, а также его тихий голос, который, как мне кажется, соответствует его характеру, не помогает избавиться от чувства беспокойства, обвивающего мою грудь и связывающего её узлом с животом.

Он не объяснил мне, зачем я ему понадобилась и чего он от меня ожидает. Он был непреклонен в том, что секс не будет частью наших отношений, и это только усиливало моё недоумение. Я никогда не встречала никого, кто нанял бы рабыню, исключив при этом секс из программы. И уж тем более я не думала, что он может купить меня.

Отложив столовые приборы, он взял салфетку и промокнул уголки рта. Затем положил её обратно на стол и потянулся за стаканом воды.

— Правила просты, — сказал он, откинувшись на спинку стула. — Делай, как я говорю, — его голос был хриплым и скрипучим. Я замерла, и ложка с печёной фасолью застыла в воздухе.

— Я купил тебя, чтобы ты была моей служанкой, — продолжил он, снова беря стакан с водой и делая небольшой глоток. На этот раз я сделала глоток вместе с ним. Ледяной тон и неизвестность того, что последует дальше, заставляли меня нервничать. — Если ты ослушаешься меня, я продам тебя обратно Братве.

Нет, я покачала головой. Я бы предпочла быть здесь, а не с ними.

Я уверена, что он сдержит свою угрозу. Возможно, другие бы сказали, что будут пытать меня до тех пор, пока я не стану молить о смерти, но не он. Если я ослушаюсь его, он просто отправит меня обратно.

— Всё ясно? — Он смотрит на меня холодным взглядом своих угольных глаз, и я киваю, принимая свою участь.

Он наблюдает за мной с минуту, и я кладу ложку печёных бобов обратно в миску. Меня охватывает тошнота, и в животе всё переворачивается.

— Я знаю, кто ты, Зои, — говорит он, ставя стакан с водой на стол и внимательно изучая меня.

Он знает, кто я? Какую часть меня он знает?

ГЛАВА 10

ЗОИ

Я сделала это! Это было единственное, о чём я думала вчера, когда вышла из самолёта в суетливый Милан, чтобы подготовиться к конкурсу моды.

Валери Мур повсюду. Дорога к отелю была увешана плакатами с её изображением и информацией о конкурсе, а зал для соревнований был заполнен участниками, одетыми в роскошные футболки с её логотипом. Это был разумный способ популяризировать мероприятие.

Несколько месяцев назад я могла только мечтать о том, чтобы стать свидетелем такого события, но теперь я здесь, чтобы увидеть его воочию, потому что я одна из участников, прошедших в грандиозный финал.

Я сделала это!

Я не думала, что сегодняшний день будет таким, без Вирджилио, который был бы рядом со мной, шутил и придавал мне уверенности. Но я счастлива, что нахожусь здесь ради нас обоих.

Он сказал, что приедет ко мне, и я ему верю.

Он знает мой номер в отеле, и я предупредила их, что приеду не одна, так что ему будет легко найти меня или даже войти в номер, если ему нужно будет остановиться, а меня не будет на месте.

С уверенной улыбкой я прохожу через вращающуюся дверь. Мои глаза ищут комнату с объявлением о конкурсе Валери Мур, и, как