Ты нам не нужен - Анита Кароль

— Проходите, это ваш обновленный дом, — девушка, которая вчера командовала рабочими, радушно нас приглашала войти и осмотреться. Чудинова я не вижу, может даже ошиблась и машина не его. — Пройдем в кухонную зону.

Кухонную зону? Они сломали стены и теперь у нас реально одна комната?

Отодвигаю девушку в сторону и тороплюсь удостовериться, что кухня осталась прежней. Это мамин личный уголок. Там смотрит свои сериалы по старенькому телевизору, плачет, когда не хочет, чтобы я видела. Там творит свои шедевры из дешевых продуктов. Ох, если стену снесли, я Чудинова поставлю вместо нее!

Но нет, зря я волновалась. Стена осталась на месте. Частично. В ней проделали дыры и воткнули в них горшки с вычурными цветами. В принципе красиво, но я стою и не знаю, как реагировать.

— Ох! Чудо какое, посмотри, Поленька! Мне теперь не надо все бросать и бегать в комнату, чтобы посмотреть, чем занимаются внуки. Я мечтала о таком вот…

Ладно, мама в восторге. А сама кухня отпад. Все новое, плоский телевизор на стене, стол складывается, если надо, стулья тоже. Шкафы очень красивые, сизо−белым глянцем сияют от множества маленьких лампочек, встроенных в потолок, стены и сам гарнитур. Варочная панель, такая шикарная, что дотронуться страшно.

Мама устала охать и ахать, оглаживая все поверхности. Я оставила ее разбираться с новой техникой. Многое она видела только по телевизору. Девушка ей помогает, рассказывая о замечательных функциях того или иного агрегата.

Захожу в комнату. Будто в другой мир попала. Комната зрительно увеличилась, столько места появилось без всех этих плюшевых зверят, которым сынишки мои оторвали конечности. Железная дорога на полу, два огромных круга, связанных между собой. Яркие домики из лего, которые дети тоже просили, но у меня все денег не хватало. Вернее, было жаль их тратить на цветную пластмассу.

Уголок для мальчишек идеален. Двухъярусная кровать, но сделана так, чтобы поместилось множество полочек, шкафчиков и стильных коробок с игрушками. Даже лесенка состоит из выдвижных ящичков вместо ступеней. На ней можно посидеть, почитать или поиграть. Далее идет стол для детского творчества, угловой шкаф и полка с аквариумом.

Мальчишки будут в восторге. Мамина скрипучая кровать пропала, вместо нее удобная тахта за такой же стенкой с цветами, как в кухне. На балконе какое−то шевеление, замечаю краем глаза. вот где предатель прячется. Баюкая раненую руку, которая разболелась снова, выхожу на балкон.

А там еще одна комната. Столик, складные стулья. Все на балконе отделано светлым деревом. Полочки, шкафчики… под потолком рейки для сушки белья. Кажется, я здесь поселюсь. Буду пить чай, с видом на детскую площадку и тополя. Искать работу в стареньком ноутбуке.

На столике лежит ключ, и Чудинов сидит, пригорюнился. Мне кричать на него неохота, он так постарался, из никчемной «однушки» сделал мини−копию своей шикарной квартиры.

— Не кричи только… я ключ отдать, и сказать…

— Не кричу, говори, — устраиваюсь на другом складном стуле, обнимаю забинтованную руку. Зря отказалась от обезболивающего.

— За эти три дня, я понял, что люблю тебя так же, как тогда… вот ничего не изменилось. Но уйду, реально вам не нужен, и даже опасен, — он смотрит на мою руку и вид такой, будто у него болит рана. — Если что−то понадобится, то мой номер у тебя есть.

Макс встает и уже переступает порог, но я хватаю его за руку. Его пальцы сразу сжимаются на моих, будто моля о прощении.

— Спасибо тебе за ремонт… и за вещи новые. Все так здорово.

— Да не за что. Я теперь спокоен, вы хотя бы в уюте будете жить.

Он уходит. Но вот я не чувствую облегчения. Ищу его в самых тайных уголках души и нет его. Даже грустно. Выпиваю таблетки, которые дал врач, на случай, если рука начнет тревожить. Укладываюсь на новый диван. Мысли вертятся вокруг сегодняшнего нападения.

Не замечаю, как проваливаюсь в беспокойный сон. Когда просыпаюсь, вижу своих мальчишек. Мама их забрала из детского сада, больше некому. Они тихо играют в железную дорогу, шепотом разговаривая.

И именно сейчас, когда мальчишки не кричат, не носятся, я понимаю, как они похожи на Макса. Две его маленькие копии…

Глава 16

Следующий день выходной, и днем решили собрать небольшой праздник, позвать соседских детишек, День Рождения все−таки. Я пыталась помочь маме с блюдами, но рабочая рука ранена и почти не работает. Когда в очередной раз ловлю полуочищенное яйцо по полу, мама хмурится и выпроваживает меня из кухни.

Мне на смену приходит ее подруга, которая зашла поздравить мальчишек. Тетя Галя ходит по комнатам и охает от восторга.

— Это как? Так быстро ремонт сделали… а мебель… шикарно как стало! — она останавливается у аквариума, который наполнен водой и растениями, всякими камушками, а жильцов в нем нет. — А где же рыбки?

— А лыбки нам мама подалит, — объясняет Андрейка, и я вдруг вспоминаю, что подарков детям забыла приготовить. Сынок спас меня.

Вот я мать! Закрутилась, последние дни были бешеные, и совсем забыла. Да и я хотела им железную дорогу, а Чудинов меня опередил.

— Да, мы сейчас же поедем и купим рыбок, в подарок от меня и бабули! Сами выберете своих питомцев, — тащу мальчишек к двери. Кричу маме: — Мамуль, мы в зоомагазин.

Хватаю сумочку и мы бежим втроем на улицу. Я сразу осматриваю двор, не видать ли машину Чудинова. Ее нет. А я все жду. Если ему не плевать на сыновей, то он приедет поздравить, несмотря на мой запрет. Но время к полудню, а его все нет.

Дети так сильно тащат меня к остановке, что раны сразу откликаются. Торможу их немного, рассказывая, что мне больно.

— Тебя плохой дядя порезал ножиком? — спрашивает Матвейка, останавливаясь. — Нам бабуля вчера сказала.

— Я пока не знаю, дядя или тетя… следователь разберется.

Перед глазами высокая гибкая фигура в темном. Дядя или тетя? Вот в чем вопрос.

Веселье все возрастает. На остановке, а потом в автобусе, мальчишки делились с пассажирами своим восторгом по поводу дня рождения. Рассказывали, что им подарили огромную железную дорогу, а сейчас мы едем за рыбками. Все в автобусе улыбались, радуясь вместе с близняшками. Некоторые угощали конфетами и печеньем, раз они именинники. Три остановки они ехали сидя на коленях каких−то дедушки и бабушки, а я стояла рядом.

Так мило, когда