Измена в 45. Моя горькая сладость - Милана Усманова

Когда я произнесла это вслух — не для себя, а для других, я поняла, что моя история не о потере, а о находке.

Прошло несколько недель после радиоинтервью. Звонок от Максима застал меня за составлением нового меню. Сын звонил раз в неделю, иногда заезжал в кафе, но наши отношения всё ещё были в процессе восстановления.

— Мам, — сказал он после обычных приветствий, — мы с Алисой хотели пригласить тебя на ужин. К нам домой.

— О, — я удивилась. — С удовольствием.

— И… — он замялся, — приходи с Ярославом.

Это было неожиданно. Максим знал о наших с Ярославом отношениях, но никогда не проявлял особого интереса к этой стороне моей жизни.

В субботу вечером мы подъехали к дому Максима. Сын жил в современном жилом комплексе — не в том районе, где когда-то была наша семейная квартира. Я нервничала, как подросток перед первым свиданием.

Квартира сына была небольшой, но уютной — со светлыми стенами, минималистичной мебелью. Совсем не похожа на тот помпезный стиль, что предпочитал Александр. И эта мысль почему-то принесла облегчение: мой сын выбирал свой путь.

Алиса оказалась высокой девушкой с короткой стрижкой и умными глазами. В её манере держаться чувствовалась уверенность и внутренняя сила. И это тоже было непохоже на атмосферу нашей прежней семьи, где я всегда старалась сгладить углы.

— Вообще-то у меня новости, — сказал сын за ужином. — Я ушёл из компании отца.

Я едва не поперхнулась вином:

— Что? Когда?

— Неделю назад, — он выглядел немного смущённым, но решительным. — Нашёл новую работу в IT-стартапе.

— Но почему? — я была ошеломлена. Сын всегда мечтал продолжить дело отца.

— Понимаешь, мам, — медленно начал он, — после нашей ссоры с ним мне многое пришлось переосмыслить. Как он относится к людям, к бизнесу, к семье. И я понял, что не хочу быть таким.

Оказалось, что Максим всегда интересовался программированием, но Александр считал это "несерьёзным увлечением" и настаивал на экономическом образовании и работе в его бизнесе.

Когда мы пили кофе, Максим неожиданно сказал:

— Мама, я хотел ещё раз извиниться. За то, как вёл себя, когда вы с отцом расстались. Я был несправедлив к тебе.

— Ты был на стороне отца, — тихо сказала я. — Это понятно.

— Нет, — твёрдо возразил он. — Дело не в том, на чьей я был стороне. А в том, что я не видел тебя. Твоей жизни, твоих жертв, твоей силы. — Он взглянул на Алису, и она ободряюще кивнула. — Мы много говорили об этом с Алисой. Она помогла мне увидеть, каким слепым я был.

— Я просто задавала вопросы, — мягко сказала Алиса. — О том, как выглядела жизнь вашей семьи с разных сторон.

Максим взял мою руку:

— Мам, всё то время, пока я рос, ты всегда была рядом. Помогала с уроками, поддерживала, заботилась. И при этом ещё успевала делать всё для отца: его дом, его приёмы, его имидж успешного семейного человека. Я воспринимал это как должное, даже не задумывался, сколько сил ты вкладывала.

Я почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Столько лет я ждала, чтобы сын увидел и оценил мой труд — не только физический, но и эмоциональный. И вот, наконец, этот момент настал.

— Я рад, что ты нашла себя, — продолжал Максим. — Своё дело, своего человека. — Он кивнул в сторону Ярослава, который молча слушал наш разговор. — Ты заслуживаешь этого больше, чем кто-либо.

Ярослав деликатно прокашлялся:

— Может, нам с Алисой стоит оставить вас ненадолго? Чтобы вы могли поговорить наедине?

— Нет, — я покачала головой. — Я хочу, чтобы вы оба были здесь. Вы часть… — я запнулась, подбирая слово, — часть нашей новой семьи.

— Именно так, — неожиданно поддержал Максим. — Новой семьи.

И эти слова, произнесённые им так просто и естественно, сняли последнее напряжение вечера. Мы продолжали разговаривать: о работе, о планах, о повседневных мелочах. Но что-то неуловимо изменилось. Словно между нами установилась связь иного уровня, более глубокая, более искренняя.

Когда мы собрались уходить, сын, помогая мне надеть пальто, вдруг тихо сказал, чтобы слышала только я:

— Моя мама всегда была борцом. Просто я не сразу это заметил.

Эти простые слова тронули меня до глубины души. В них было признание, уважение и, самое главное, любовь.

На прощание Алиса крепко обняла меня:

— Спасибо, что пришли. И спасибо за вашего сына. Он замечательный человек.

— Позаботься о нём, — шепнула я ей на ухо.

— Обязательно, — так же тихо ответила она.

В машине, по дороге домой, Ярослав спросил:

— Ну, как ты?

— Хорошо, — я улыбнулась сквозь слёзы. — Очень хорошо.

Он молча сжал мою руку, и мы ехали дальше в уютной тишине. За окном мелькали огни ночного города, а в душе царило удивительное спокойствие.

Глава 17. Встреча с прошлым и второе кафе

Июль выдался жарким и загруженным. После радиоинтервью популярность кафе резко возросла — пришлось нанять ещё одного официанта и помощника на кухню, а часы работы продлить до позднего вечера.

С Ярославом мы разработали идею кафе-оранжереи. Составили бизнес-план, начали искать помещение, обсуждали концепцию. Максим помогал с финансовыми расчётами, а его невеста Алиса предложила свои услуги дизайнера — бесплатно, в качестве «свадебного подарка наоборот».

Наши отношения с Ярославом перешли на новый уровень — мы часто ночевали друг у друга, вместе проводили выходные, строили планы на будущее.

В конце месяца нашли подходящее помещение для кафе-оранжереи: просторное, светлое, с большими окнами и высокими потолками. Бывший выставочный зал в тихом районе, недалеко от парка. Решили начать ремонт в сентябре, после свадьбы Максима и Алисы.

В один из выходных мы с Ярославом решили разобрать чердак над кафе — небольшое пространство, которое использовалось как склад. Чердак был заставлен коробками, старыми стульями, ящиками. Большую часть вещей приходилось выбрасывать, но некоторые находки вызывали ностальгию — старое радио, выцветшие фотографии, кофемолка, с которой отец начинал своё дело.

В дальнем углу мы обнаружили старую записную книжку отца. Перелистывая пожелтевшие страницы, я увидела рецепты, заметки о поставщиках, наброски интерьера. Среди записей были и названия для кафе, которые он когда-то