Предатель. Моя сестра от тебя беременна (СИ) - Барских Оксана

Мне же в этот момент кажется, что всё в этой истории не так просто, как она хотела мне изначально преподнести. А что если она никакая не наивная деревенская дурочка, которой родители приказали помогать мужу сестры? Что если она сама согласилась на это ради своих корыстных целей? Неужели я в ней ошибалась?

– Попроси его жениться на мне, Варь? – с надеждой она смотрит на меня спустя несколько секунд, а я даже не знаю, плакать мне или смеяться.

– Ты серьезно? Я видеть ни тебя, ни его не могу, а ты бесстыдно просишь меня о таком. Иди-ка ты, Зин, домой, больше не тревожь меня, я устала. Как я уже сказала, с этим вопросом не ко мне, а к матери Глеба или к нему самому. Совет вам да любовь, голубки.

В конце я говорю уже устало, так как мне вдруг становится всё равно. Пусть делают, что хотят. Мне же лучше будет, если Глеб захочет жениться на Зине, тогда спокойно даст мне развод и перестанет беспокоить.

В этот момент я подталкиваю ее в коридор, к выходу, открываю дверь, но Зина застывает и смотрит вперед. Я прослеживаю за ее взглядом и вижу, что на лестничной площадке как раз аккурат двери стоит Андрей. С цветами и тортиком.

– Добрый день. У тебя гости, я помешал? – спрашивает у меня, кивая на Зину, но я качаю головой.

– Она уже уходит.

Я выталкиваю Зину, киваю Андрею, чтобы заходил, и быстро закрываю дверь обратно. Еще не хватало, чтобы весь ее бред услышал и он. Становится стыдно, что у меня такие родственники, которые не чутки к чужому горю. Зина даже не спросила, как моя Машенька, не проявила к племяннице ни капли интереса. Что еще раз доказывает, что ей важна лишь своя шкура. Она привыкла, что может положиться на меня, использовать меня. Вот только лавочка прикрыта, так что пусть барахтается сама.

Я же улыбаюсь Андрей и принимаю цветы с легким недоумением. Становится неловко, так что я бегу в кухню, чтобы быстро накрыть на стол. И к чему этот подарок?

Глава 26

– Она тебе докучала? Устрою взбучку охране, не понимаю, как они ее пропустили, – спрашивает у меня Андрей спустя время, когда мы с удобством располагаемся на кухне.

– Не нужно, Андрей, я сама ее впустила. Она очень просила о разговоре, и я не стала ее прогонять. Рано или поздно мне всё равно пришлось бы с ней поговорить.

Я вздыхаю, не чувствуя себя ни счастливой, ни несчастной. Внутри царит какое-то опустошение, которое я не могу прогнать. Несмотря на то, что умом я понимаю, что это результат печали из-за разрыва связей с семьей, которой всё равно на мои чувство, изменить свои эмоции я не могу.

– Ты прямо, как моя мама. Она тоже зачем-то впустила Веру Трофимовну, да еще и поехала потом к Бахметьеву на разговор.

Андрей морщится, явно недовольный тем, что в жизни его матери появились те, кого он там предпочел бы не видеть. Как ни крути, а он любящий сын, который хочет оградить мать от тех, кто способен причинить ей вред.

Несмотря на то, что Веру Трофимовну я считаю лучше всей остальной семейки, не стараюсь ее оправдать в глазах Андрея. У него свое видение ситуации. К тому же, я прекрасно помню и не забыла о том, какую роль она сыграла в жизни его матери в прошлом. Пусть она и изменилась и даже раскаялась, это никак не отменяет ее интриг, которые привели к тому, что Любовь, младшая сестра Андрея, какое-то время росла без отца.

– Ты знаешь, – вдруг заговариваю ее, ощутив стыд.

– М?

– Нет-нет, ничего, ты ешь.

Осекаюсь, когда Андрей наконец начинает есть, чтобы ему не мешать.

– Очень вкусно, Варь. Ты настоящая кулинарная мастерица.

Оказывается, приятно, когда мужчина нахваливает твою еду и ест ее с таким видом, словно ничего вкуснее и не пробовал. Глебу всегда было всё равно, что есть, главное – набить желудок и пойти спать, так как на следующий день рано вставать. Свекор всегда ел молча, будто он находится в казарме, а вот свекровь всегда могла найти, к чему придраться. Это сейчас я понимаю, что она просто изводила меня. Вампир, которому стало не хватать крови мужа, и когда появилась я, она переключилась на меня. Наверняка и Зина сейчас ей не по душе, потому что не реагирует, как жертва. Ее тактика – со всем соглашаться, а это свекровь будет раздражать. Она привыкла к тому, что жертва сопротивляется, и это доставляло ей особое наслаждение.

Встряхнув головой, прогоняю мысли о Бахметьевых, понимая, что они постоянно находятся в моем сознании, а это не есть хорошо. Мне ведь нужно думать о будущем и двигаться вперед, а не застревать в прошлом.

– У тебя есть на сегодня дела? – спрашивает меня вдруг Андрей, когда я до того увлекаюсь, что смотрю на него практически не моргая.

– Дела? Нет, дел нет. Хотела с дочкой после обеда в парке погулять. Свежий воздух полезен. Не хотелось бы, как некоторые мамочки, получить кислородное голодание.

В последнее время, так как я почти весь день дома одна, часто сижу в телефоне и читаю новости. Не сказать, что это мне на пользу, так как глаз почему-то цепляется за плохое, особенно всего, что касается матерей и детей. Аж сердце екает, когда читаю о какой-нибудь трагедии.

Видимо, что-то такое отображается на моем лице, так как Андрей хмурится и качает головой.

– Давай съездим к моему адвокату. Он как раз занимается бракоразводными процессами. Хочу убедиться, что Глеб не сможет претендовать на ребенка. Зная его дрянной характер, не удивлюсь, если попытается воплотить свои угрозы в жизнь.

С одной стороны, мне так и хочется спросить у Андрея, почему для него это так важно, но я не решаюсь задать этот вопрос. Почему-то кажется, что в глубине души я знаю ответ и не уверена, что готова его услышать.

Понимаю, что ни один мужчина не станет заморачиваться проблемами посторонних для него женщин, какую бы жалость к ним ни испытывал. Вот только я не готова сейчас к чему-то большему, поэтому пускаю все на самотек, понадеявшись, что ничего непоправимого в ближайшее время не случится.

Нехорошее предчувствие, несмотря на то, что Андрей снова появляется в моей жизни, вернувшись из командировки, меня не покидает. Кажется, что от меня ничего не зависит и всё уже предрешено, и от этого мне становится по-настоящему страшно.

Адвокат, к которому меня привозит Андрей, обнадеживает меня, повышает мне настроение, но предчувствие при этом никуда не уходит.

– В судебной практике отцам редко оставляют детей, тем более новорожденных. Жилье, я так понимаю, у вас есть, с работой тоже проблем не возникнет, верно?

– За эту часть можешь не волноваться, Марат, – серьезно говорит Андрей, который сопровождает меня и Машу.

Дочка, счастью, мирно спит в коляске, не собирается просыпаться и плакать, не отвлекает нас от разговора с адвокатом. На удивление, она довольно спокойная, будто пошла в меня. Даже не представляю, как бы я справлялась, будь она капризной и постоянно плачущей.

– Но официально я же в декрете, неужели в таком случае Глеб смог бы отобрать у меня Машу?

Меня смущает этот момент, так как по стране много женщин сидят в декрете и зависят от своих мужчин, которые, выходит, могут творить что угодно, пользуясь тем, что ни одна женщина никогда в здравом уме не откажется от своего ребенка и будет ради него терпеть даже алкаша или кухонного боксера.

– Глеб Родионович – не последний человек в городе, со связями, – говорит мне Марат Равилевич, и в его голосе я слышу подвох, который отлично считываю.

К сожалению, слишком хорошо понимаю, каким образом может работать закон. Если у тебя есть деньги, а также возможность подстроить и доказать, что твоя жена – какая-нибудь алкоголичка, представляющая опасность для твоего ребенка, то отсудить его будет достаточно легко. В очередной раз благодарю судьбу за то, что на моем пути встретились Андрей и Вера Трофимовна, которые готовы мне помочь в борьбе с будущим бывшим мужем.

– В течение этого месяца будем подготавливать документы и бумаги для оспаривания возможного иска от Бахметьева, – подытоживает адвокат, когда консультация подходит к концу. – Но должен спросить, чтобы быть ко всему готовым. Есть ли у них что-то, что может вас скомпрометировать? Какие-нибудь видео или аудио? Может, в анамнезе есть диагноз или лечение в психиатрической клинике?