Да, шеф! - Джинджер Джонс

Сквозь туман слез Фрейя смотрит на луну, пока комок в горле не ослабевает. Возможно, она действительно сломлена – или, по крайней мере, нуждается в помощи. Но в тот самый момент, когда Фрейя чувствует себя ужасно несчастной и думает, что все потеряно, Ксантос неожиданно обнимает ее за плечи. Наслаждаясь теплом его кожи, она расслабляется и кладет голову на его широкую грудь. Ксантос так приятно пахнет, с ним так спокойно. И пусть хочется свернуться в клубок в его объятиях, Фрейя знает, что спаситель ей не нужен. Ни мужчина, ни женщина, ни зверь. Она справлялась с болезнью матери всю свою жизнь, и, какой бы уродливой и извращенной та ни была, Фрейя продолжит двигаться дальше в собственном темпе и на своих условиях. Стойкость стала частью ее доспехов.

– Психические заболевания – сложная штука, – мягко говорит Ксантос. – Особенно шизофрения.

– Я предпочитаю не навешивать ярлыки, – резко парирует она.

Он пожимает плечами.

– Иногда и от них есть польза. Чем больше диагнозов, тем больше выделяют денег на лечение. Чем больше говорят об этих невидимых болезнях, тем больше их понимают и честнее обсуждают…

– И воспринимают более нормально. – Фрейя смотрит себе под ноги.

На его лице расплывается соблазнительная улыбка.

– Ты не одна, Фрия.

Теплая волна счастья наполняет тело, но рассеивается так же быстро, как возникла. Ксантос смотрит на ее большие пальцы ног, которые не только огромные, но еще и немного волосатые. Он бессознательно хмурится, когда Фрейя поджимает их, пытаясь скрыть волоски вокруг костяшек. Пути назад нет. Сегодня он видел все. Притворяясь, что хочет размять ноги, она вскакивает со ступеньки и собирается повернуться, но дверь позади них открывается и появляется врач со стетоскопом на шее.

Он смотрит на Ксантоса.

– Базигу?

– Да, – отвечает тот по-английски, поднимаясь на ноги. Его лицо омрачено беспокойством.

Фрейя берет Ксантоса руку и нежно сжимает ее, давая понять, что она рядом.

Доктор смотрит на Фрейю, а затем снова на Ксантоса.

– Ваша жена?

– Нет. – На губах Ксантоса проступает улыбка.

Доктор сочувственно смотрит на Фрейю.

– Извините, пускаем только родственников.

Ксантос прижимает ее к своей груди.

– Спасибо, – говорит он, и от силы его взгляда у Фрейи по спине пробегает дрожь.

Кожу покалывает, когда его щека касается ее, горячее дыхание обжигает шею, и на мгновение Фрейе кажется, что Ксантос собирается ее поцеловать. Если бы не нетерпеливое покашливание доктора, кто знает, может, так и случилось бы?

Дверь больницы захлопывается, и приходится собрать все силы, чтобы отправиться восвояси.

Глава 20

Сырное порно

– Знаешь историю о греческой русалке?

– Ты в курсе, что именно так Димитрий подкатывал к Леандре-Луизе?

– Я не несу ответственности за своего брата. – Ксантос отпускает весла и поднимает руки, как будто сдаваясь. – Как он заправит свою постель, так и будет спать.

Лодка качается взад-вперед, а вместе с ней и внутренности Фрейи. Таблетка, которую она приняла заранее, безусловно, сейчас творит чудеса, но кто знает, как долго продлится ее действие. Морская болезнь и солнечные ожоги – два верных способа убить настроение во время прогулки на лодке по Средиземному морю. И хотя Фрейя намазалась солнцезащитным кремом с самой высокой защитой, ее бледное лицо уже начинает гореть под мощными лучами греческого солнца.

Расставив ноги и сунув ступни под деревянную перекладину, что тянется поперек лодки, Ксантос поворачивает левое весло в уключине и, мягко зачерпнув им воды, окатывает Фрейю фонтаном брызг.

Она взвизгивает, наслаждаясь ощущением прохладных капель на горячей коже.

Наклонившись, лодка медленно делает разворот, ее деревянный нос снова смотрит на берег. Фрейя берется за весла, ей нравится, как они ощущаются в руках. Тяжелые, твердые и все еще теплые от хватки Ксантоса.

– Знаешь историю о сове и кошке? – спрашивает Фрейя, любуясь горохово-зеленой лодкой.

Он раздевает ее взглядом.

– Это тоже подкат такой?

– Туше!

– Ты очень красная, – прямо говорит Ксантос. – Взяла с собой солнцезащитный крем?

Фрейя чувствует, как горят ее щеки. Может, он вовсе ее и не раздевал. Когда они утром разговаривали по телефону, беседа вышла вполне деловой: Фрейя спросила, как там Кристос, Ксантос ответил, что его отец в стабильном состоянии, а затем, зная, что у всех сегодня выходной, предложил забрать ее в десять утра, показать остров. Вот и все. Никакого флирта. Никаких многозначительных пауз или неловкости. Никакого смеха, шуток или даже подколок. Коротко и мило. Небрежно. Походя. Скупо. Тяжелые события прошлой ночи не располагали к легкомыслию. Может, вместо звонка следовало написать Ксантосу текстовое сообщение? Всегда проще флиртовать через смс. Накидать смайликов. Подмигивающий, большой палец вверх – вот тогда вышла бы непринужденная болтовня. Но Фрейя чувствовала, что случившееся надо обсудить нормально – не только потому, что она хотела услышать мягкую хрипотцу в голосе Ксантоса, но и потому, что сообщение могло показаться слишком легкомысленным, учитывая обстоятельства. Все-таки его отец лежал под капельницей и боролся за жизнь. Конечно, Фрейя планировала сказать гораздо больше и надеялась, что и Ксантос подхватит разговор, но уж как получилось. Ничего, сработало. Вот они уже наполовину обогнули остров, плывут по сапфировому ковру, а кожу покалывают лучи утреннего солнца.

– Тогда продолжай… – Она отлепляет тонкое платье от груди. – Что там с греческой русалкой?

Он с рычанием прочищает горло, и мурашки бегут по спине Фрейи.

– Ты мне ее напоминаешь.

– Русалочку?

– Богиню Атаргатис! У нее тоже огненно-рыжие волосы и белоснежная кожа.

– Прямо как у клоуна! – ворчит Фрейя, оглядывая руки, не появились ли новые веснушки.

Разве Ксантос не видит, что она загорела? Если думает, будто Фрейя сейчас белая, не дай бог ему увидеть ее в молочно-прозрачном зимнем состоянии. «Альба», как ее звали в школе – дети из Гэмпстона не особо интересуются тонкостями, как выглядят настоящие альбиносы. И хотя в классе была еще одна девочка с рыжими волосами, локоны Саманты Макмиллан имели каштановый отлив, поэтому дразнили только Фрейю. Кто подобрее – звал английской розой. Кто позлее – рыжей-конопатой.

– У тебя красивые волосы, – серьезно говорит Ксантос.

Она начинает смущаться, что за стереотип – англичанку, чтобы охмурить, нужно покатать на лодке вокруг греческого острова? Но с другой стороны, почему, черт возьми, и нет? Завтра все может пойти прахом, вдруг Фрейя вылетит с конкурса, так что чего не «спустить либидо с поводка», как выразилась Хади. Вдобавок, учитывая неприятную атмосферу за завтраком, Фрейя не хочет сегодня общаться с коллегами.