На страже Родины. События во Владивостоке: конец 1919 – начало 1920 г. - Карл Николаевич Хартлинг

* * *

Начался дождь. Я увел взвод в подъезд штаба крепости, оставив пару юнкеров перед подъездом в сточной канаве. Они из этой канавы стреляли по всем двигавшимся с запада по Алеутской, а мы были готовы во всякую минуту их поддержать.

Перед сумерками ко мне подбежал с вокзала полковник Рубец и сказал, что он решил вокзал оставить. 9-я и 10-я роты отойдут в здание Окружного суда.

– А кто это у вас там из сточной канавы палит? – указал он мне на юнкера. – Он же весь промок, смените его другим.

Я ответил, что это юнкер Дымченко, но он упорно отказывается от смены.

(Этот юнкер Дымченко позднее, во время атаки на вокзал на рассвете 18 ноября, первым вбежал в здание вокзала со стороны почтового отделения и был убит.)

С наступлением сумерек 9-я и 10-я роты оставили вокзал. Восторженный крик «Ура!» со стороны вокзала дал нам знать, что наши враги захватили оставленный нами вокзал.

Я был одним из немногих, знавших, что никто из высшего начальства нами не интересуется – связи у полковника Рубца со штабом округа все еще не было. Поэтому в эти минуты мое настроение было крайне подавленным. Полковник Рубец был также молчалив и угрюм. Под проливным дождем он выбежал из подъезда штаба крепости, сказав мне, что хочет в Окружном суде повидать 9-ю и 10-ю роты и узнать, каково настроение стрелков.

Когда полковник Рубец вновь вернулся к нам, то сказал, что на рассвете он решил атаковать вокзал, и он будет настаивать на том, чтоб в его распоряжение была дана хотя бы одна пушка. «Достаточно по вокзалу дать хоть пару выстрелов, чтобы подавить настроение мятежников», – добавил он.

* * *

Не помню, в котором приблизительно часу, но вдруг зазвонил телефон из штаба округа. Наконец-то!

Мотоцикл-тачанка на Пушкинской улице

Подполковник Смирнов вызывал к телефону полковника Рубца. Так как полковник Рубец был среди стрелков 9-й и 10-й рот, то к телефону подошел я.

Подполковник Смирнов, исправлявший в это время обязанности начальника штаба округа, хотел лично говорить с полковником Рубцом, но до прихода последнего он сообщил мне, что генерал Розанов крайне недоволен тем, что вокзал нами оставлен, тем более что штабу округа достоверно известно, что в настоящее время вокзал никем не занят. На это я возразил подполковнику Смирнову, что, вероятно, он слышит в телефон перестрелку: это идет перестрелка между нами и мятежниками, держащими передний фасад штаба крепости под ружейным и пулеметным огнем.

На это подполковник Смирнов ответил, что в штаб округа только что прибыл ротмистр Х., и так как он всего несколько минут тому назад был на вокзале, то приходится верить ему, что вокзал не занят мятежниками. В это время подошел только что вернувшийся из цепей полковник Рубец, и я передал ему трубку.

Подполковник Смирнов не поверил и полковнику Рубцу, что вокзал занят гайдовцами, и угрожал полковнику Рубцу и мне, что оба мы будем отставлены, и командовать нашим отрядом будет вышеупомянутый ротмистр.

Далее с полковником Рубцом говорил по телефону генерал Розанов. Он требовал вновь занять вокзал.

* * *

Для проверки того, что вокзал действительно занят противником, из штаба округа и нам был прислан артиллерийский офицер, который храбро пошел к вокзалу, но был схвачен мятежниками и тотчас же расстрелян[21]. Затем появился в нетрезвом виде офицер, назвавший себя ординарцем генерала Розанова. По его словам, он послан был из штаба, чтобы лично на месте убедиться в правильности донесений полковника Рубца.

В своих записках полковник Рубец так пишет об этом ординарце:

«После нескольких, пущенных с вокзала пуль он удостоверился и на мое предложение подойти поближе отказался и быстро скрылся. Все это было оскорбительно и обидно. К этому же времени в штаб крепости явился подполковник Кононов и сообщил мне, что он назначен ко мне начальником штаба.

Странно: 280 юнкеров и при них… начальник штаба! Но где же подчиненные мне комендантом крепости остальные части? Правда, полурота 35-го полка была здесь, но командир егерского батальона так и не мог попасть к своей части, просидев в штабе до конца. Где была его часть – я до сих пор так и не знаю, да и не интересовался ею после заявления самого командира, что она ненадежна.

Броневик „Калмыковец“ со своей командой был изолирован, но бравый офицер прибыл ко мне для получения приказаний. В дальнейшем эти молодцы принесли существенную пользу своими действиями».

В пояснение этих строк из записок полковника Рубца считаю нужным добавить: в то время как капитан Пономарев был в штабе крепости, его батальон был по ту сторону японского кордона (кажется, на одной из Морских улиц)[22].

Лично мне капитан Пономарев сказал, что он хотел пройти к своему батальону, но японцы его не пустили. Слышал я от офицеров контрразведки, что и их с удостоверениями от штаба округа неохотно пропускали японцы, преградив на улице сообщение между штабом округа и нами.

Задержали также японцы и полуроту нашей 2-й роты, шедшую из штаба округа к нам, и только вмешательство подполковника Кононова дало возможность этой полуроте вовремя присоединиться к нам.

Во всяком случае, и полковник Рубец, и я подозрительно посматривали на сидевшего в бездействии на диване командира егерского батальона капитана Пономарева: мы предполагали, что капитан Пономарев ждет, на чьей стороне будет перевес, и к той стороне он и присоединится со своим батальоном. Численный состав этого батальона мне известен не был.

* * *

Ночью, уже перед самым рассветом, незадолго до атаки вокзала, полковник Рубец узнал, что с Русского острова прибыл 2-й батальон школы. Этот батальон, совместно с гардемаринами Морского училища, занял боевой участок восточнее отряда полковника Рубца. Объединены они были командой полковника Добровольского (командир 2-го батальона УИШ).

Штаб округа и ему прислал начальника штаба – подполковника Топоркова.

Подполковник Кононов, по своем прибытии в штаб крепости, доложил полковнику Рубцу, что он, полковник Рубец, назначается командующим всеми правительственными войсковыми частями, назначенными на подавление мятежа.

Ночью же к полковнику Рубцу прибыло одно орудие под командой штабс-капитана Реймана (убит перед атакой вокзала). Получить это орудие полковнику Рубцу стоило больших хлопот и трудов.

VI

Разгром мятежников

План атаки вокзала. – Вмешательство майора Джонсона. – Провокаторская выходка штабс-капитана Чунихина и прапорщика Андреева. – Атака вокзала частями полковника Рубца. – Действия 3-й роты Учебной инструкторской