На страже Родины. События во Владивостоке: конец 1919 – начало 1920 г. - Карл Николаевич Хартлинг

Атака вокзала по первоначальному плану полковника Рубца была такова: боевая часть – 9-я и 10-я роты Учебной инструкторской школы, резерв: 1-я и 3-я роты Учебной инструкторской школы.

Перед атакой орудие должно было выпустить шесть снарядов, и в то же время на десять минут должен был открыться пулеметный огонь. Затем атака.

Я был назначен начальником резерва и заместителем полковника Рубца, так как в это время нам еще не было известно о нахождении в городе отряда полковника Добровольского.

* * *

Мы вполне были готовы к атаке, как вдруг зазвонил звонок, и из штаба крепости нам было приказано повременить с атакой: по сообщению начальника Международной полиции, майора Джонсона, на вокзале находились люди, к восстанию не причастные.

Стоя в дверях штаба крепости, я наблюдал, как к вокзалу подъехали автомобили. Было темно, и нельзя было разобрать, что там, у вокзала, делалось. Во всяком случае, майор Джонсон оказал своим единомышленникам (он был русским эмигрантом времен первой революции и, по принятии американского гражданства, превратился в Джонсона) скверную услугу, ибо когда нам пришлось расправляться с противником, во много раз численно нас превышавшим, то многие наши бойцы особой пощады врагу не давали, рассуждая, что благодаря Джонсону на вокзале остались лишь люди, активно примкнувшие к мятежникам.

Вокзал Владивостока

Железнодорожные пути на станции Владивосток

После отъезда Джонсона на Вокзальной площади появился броневой автомобиль, сделал несколько выстрелов из пулемета и скрылся. Это была провокационная выходка штабс-капитана Чунихина и прапорщика Андреева (см. брошюру Солодовникова12 «Сибирская авантюра»[23], с. 57).

Чунихин должен был накануне задержать движение морских стрелков, шедших со станции Океанская к гайдовцам. Он этого не сделал, доложив, что его бронеавтомобиль неисправен. Теперь же он вновь не выполнил приказания – поступить в распоряжение полковника Рубца, так как, по его словам, его пулемет заело.

* * *

Перед самой атакой вокзала полковник Рубец приказал усилить правый фланг цепи. Я выслал для этого полуроту 2-й роты, недавно прибывшую из штаба округа, и 3-й взвод (штабс-капитан Нельсон-Гирст) моей роты.

Стрелки 9-й и 10-й рот от долгого лежания на мостовой под дождем промокли и закоченели. Помню, штабс-капитану Швейницу нелегко было поднять свою цепь для атаки. В это время из моего резерва с гранатами в руках выскочил юнкер Слепухин и неистово завопил: «Ура!»… В своем порыве он увлек мой 3-й взвод. Кое-кто выбежал из моего резерва, промелькнула фигура штабс-капитана Трофименко с полуротой 2-й роты, заодно поднялись 9-я и 10-я роты…

2-я, 10-я и 9-я роты бросились к главному подъезду вокзала. 4-й взвод моей роты побежал к малому виадуку (где находилась почтовая контора). Часть верхнего этажа вокзала немедленно перешла в наши руки[24].

Ко мне подбежал полковник Рубец и сказал: «Назначаю вас начальником боевого участка „Вокзал“ – очищайте его от мятежников. Я бегу вправо, хочу продвинуться по путям в направлении Эгершельда. Молодцы калмыковцы – вовремя поддержали»…

Действительно, в момент, когда орудие начало стрелять, калмыковцы взяли под обстрел гайдовский поезд. Кроме того, какой-то миноносец поддержал нас огнем со стороны бухты Золотой Рог.

Зато японский крейсер, освещая своим прожектором вокзал и здание штаба крепости, не только слепил, но и ставил нас под обстрел гайдовцев.

2-й батальон Учебной инструкторской школы и гардемарины в этот момент находились в районе городского сада. Когда под нашим натиском толпы мятежников, ища спасения, кинулись по Нижней Портовой улице, гардемарины встретили их стрельбой пачками. Под вечер 18 ноября я видел груду тел на Нижней Портовой – результат работы гардемаринов.

* * *

Получив приказание от полковника Рубца, я с оставшимися при мне шестью юнкерами 1-го взвода побежал к главному подъезду вокзала. Кое-где горели огарки стеариновых свечей, и при их свете я увидел капитана Морозова, прикладом винтовки выбивавшего филенки двери в уборную 1-го класса.

Беженцы от большевиков на вокзале Владивостока

Капитанам Зайченко и Швейницу я сказал, что прежде всего займемся очисткой всего верхнего этажа вокзала, предложил им идти на соединение с 3-й ротой, находившейся у малого правого подъезда. Собрав юнкеров 3-й роты, я с ними выбежал через главный подъезд с вокзала и бросился к почтовому отделению. Тут был мой 3-й взвод.

Мы двинулись было по главному виадуку, но он был под сильным обстрелом мятежников. Пришлось задержаться и затем соединиться со Швейницем, то есть выбить дверь в коридор, идущий к главному зданию.

* * *

Вот выписка из «Описания военных действий чинов 3-й роты УИШ», представленная мною начальству после возвращения нашего отряда на Русский ост ров:

«Часть людей взвода (3-го) бросилась дальше по длинному виадуку, но там попала под пулеметный огонь и понесла следующие потери: юнкер Дымченко – убит, взводный портупей-юнкер Дьяченко – смертельно ранен, подпоручик Игначак, чиновник военного времени Мальберг и юнкер Яковлев – все трое ранены в левые ноги (двум последним ноги отняты по колено), юнкера Радецкий-Микулич и Ломакин – легко ранены и остались в строю…

Во время атаки вокзала люди взводов по собственной инициативе выбегали из штаба крепости для бросания бомб (юнкера Гущин и Смирнов), оказания помощи стонавшим в темноте раненым, пять юнкеров бросились на пулемет, стоявший на подъезде вокзала, и захватили его (Панов, Маевский, Гущин, Захарьин, Нейерди). Юнкер Яблонский с юнкерами 2-й роты в зале 3-го класса захватил пулемет».

* * *

После подавления восстания во Владивостоке много говорили, что во время атаки нами вокзала нам содействовал японский пулемет, поставленный на Тигровой горе. Об этом даже упоминается в официальном докладе Крашенинникова.

Я категорически отрицаю это и полагаю, что такое мнение получилось в результате следующего обстоятельства: перед началом атаки полковник Рубец приказал один пулемет установить на крыше Окружного суда. Во исполнение этого приказания юнкера 1-й роты забрались на крышу Окружного суда и хотели там поставить пулемет, но так как крыша великобританского консульства стесняла им кругозор, то они перебрались на эту крышу и установили пулемет близ флагштока, то есть под самым английским флагом. Когда этот пулемет заработал и когда консул узнал, что на его крыше стоит действующий пулемет, то его возмущению не было предела.

По его требованию к нему явился капитан Щедринский – инструктор пулеметного дела