Я — социопатка. Путешествие от внутренней тьмы к свету - Патрик Гагни

«Основные аффективные реакции недостаточны или отсутствуют», — пришло мне на ум. Десятый пункт чек-листа Клекли, описывающий неспособность социопатов испытывать определенные эмоции. Я впервые осознала, как точно он меня характеризует. Я всю жизнь занималась «подбором» подходящих чувств. Мораль не толкала меня навстречу подходящей эмоции. Я перебирала их наугад. Эмоции напоминали одежду, украденную из чужого шкафа: безжизненную, мертвую, лишенную естественной искры. Таким был и мой эмоциональный опыт: разнообразное меню аффективных реакций. Выбрать подходящую помогало лишь наблюдение за окружающими.

Дэвид нахмурился, и я догадалась, что выбирала слишком долго. Я также осознала всю глубину его отрицания. Он, как и все мои знакомые, пал жертвой того же проклятия и проецировал на меня свои чувства, вместо того чтобы видеть меня такой, какая я есть. Дэвид был хорошим человеком и хотел, чтобы и я стала хорошим человеком. А как я поступала с хорошими людьми? Я пользовалась их слабостью. Развращала их. Портила. Но я не собиралась поступать так с Дэвидом. Я и без того слишком долго это делала.

Я вымучила слабую улыбку, выбрала сектор с противоположной стороны круга и решила изобразить безразличие.

— Ничего не случилось, — уверенно ответила я. Мой голос был спокойным. — Не могла найти прилавок с мерчем. — Я указала на прилавок в углу. — Вечно забываю, где он, — как ни в чем не бывало добавила я.

Дэвид нахмурился. Мне явно не удалось его убедить, и я решила наврать еще сверху, чтобы сгладить углы.

— Извини, если тебе показалось, что я не в порядке… Мы были у Эверли, весь день пили. — Я улыбнулась и покачала головой, будто реагируя на шутку, известную только мне. Я понимала, что намеренно причиняю ему боль и подбираю слова, чтобы вызвать самые пугающие для него эмоции: смятение. Чувство собственной неважности и непричастности к происходящему.

Он глубоко вздохнул:

— А я думал, ты по четвергам работаешь в центре психологической помощи.

Его посыл был кристально ясен. Он любил меня. Таким незаметным образом он показывал, что слушал меня внимательно, когда я рассказывала о своем рабочем графике. Он пытался продемонстрировать, что даже сейчас готов принимать меня. Но с меня было довольно. И мне было все равно.

«Равнодушие в межличностных отношениях», — подумала я. Двенадцатый пункт чек-листа Клекли, описывающий нежелание социопата положительно реагировать на доброту и доверие.

Я закатила глаза.

— Да, но не сегодня, — я изобразила раздражение. — Решила сбежать с работы ради шоу. — Ложь далась мне без усилий. Потом я приготовилась нанести последний удар его рушащейся защите. — А что ты здесь делаешь?

Он побледнел, и мне показалось, что Дэвид сейчас сломается. Но он выстоял.

— Мы же договорились еще несколько недель назад, — Дэвид снова попытался до меня достучаться. — Последний концерт Эверли. Я знал, что это важно для тебя. Хотел поддержать, понимаешь? — И он тихо добавил: — Я приехал ради тебя.

Я задумчиво кивнула и выпятила губы, будто злясь на свою забывчивость.

— Хм, правда? Не помню. — Я пожала плечами. — Но ты молодец, что приехал.

И я стала наблюдать, как он пытается осознать мое предательство. До него доходило гораздо медленнее, чем я ожидала. Его глаза растерянно бегали, но я не делала ничего, чтобы ему помочь.

Я широко и фальшиво улыбнулась, раскинула объятия и шагнула навстречу, чтобы обнять его. Это подчеркнуто неловкое проявление публичной привязанности служило двум целям. Во-первых, он должен был убедиться в моей неискренности, а во-вторых, начисто забыть об искреннем первом объятии, когда я на миг дала слабину. Но когда он крепко обнял меня за талию, меня накрыло лавиной грусти. В его объятиях было так спокойно. Так хорошо. Так по-настоящему.

— Я люблю тебя, — прошептала я очень тихо, чтобы он не услышал.

Этот покой иногда снисходил на меня рядом с Дэвидом, но был недолговечным. Признак нашего несостоявшегося будущего мучил меня, как синдром фантомной конечности, одновременно казался реальным и нереальным, и это сводило меня с ума. Мне хотелось никогда его не отпускать, замереть в этом покое. Но я знала, что это невозможно.

Дэвид, как и все остальные люди, нуждался не только в покое. Он не мог довольствоваться моим скудным эмоциональным репертуаром и фальшивыми реакциями. Ему нужен был человек, для которого любовь была бы не просто естественным, а всепоглощающим чувством — неотъемлемой частью существа.

Я призвала на помощь все свои силы и отпустила его, тем самым показывая, что готова уйти. Но он не отпускал меня, в последний раз попытавшись лаской раскрыть мой блеф. Ему это почти удалось. Я на миг представила, каково это — не отпускать его, поддаться мечтам о нашем совместном будущем, жизни, полной смеха и любви, музыки и книг, — лучшего, что есть в этом мире. Моя решимость ослабевала, я слишком этого хотела… И тут кое-что привлекло мое внимание.

Какое-то движение в противоположном конце зала, которое я уловила боковым зрением, но не осознала, пока это не стало неизбежным. Это был Макс, он стоял и смотрел на меня. Стоял расслабленно и обнимал за плечи тощую блондинку, которую я раньше никогда не видела. Судя по всему, он уже давно за нами наблюдал.

— Господи, — прошипела я, перестала обнимать Дэвида за шею и отступила назад. — Я сейчас вернусь, — бросила я и направилась в сторону Макса.

— Какого черта ты явился? — я даже не пыталась скрыть свою ярость.

Он ухмыльнулся.

— Я пришел на концерт, — протянул он и отсалютовал Дэвиду бутылкой пива, — хотя, кажется, он начался раньше времени. — Он издевательски усмехнулся и наклонился вперед; шея блондинки чуть не сломалась под его весом. Он явно был пьян.

Я сухо улыбнулась его спутнице и указала на бар.

— Извините, не оставите нас на минутку? — Блондинка кивнула и, кажется, с облегчением направилась к бару в лобби. Макса тем временем понесло.

— Я тебе наскучил? — спросил он. — В этом дело? Надоело морочить мне голову и решила вернуться к мистеру Идеальному Парню и морочить голову ему? — Он указал на меня одной рукой и показал Дэвиду поднятый вверх большой палец. Я с отвращением повернулась и увидела затылок Дэвида, скрывшийся в толпе. На столике стоял недопитый коктейль.

— Иди ты, — прошипела я сквозь стиснутые зубы.

— Ну уж нет, — ухмыльнулся он, — никуда я не пойду.

— Почему ты решил, что тебе что-то светит, ты, пьяный дурак? — накинулась я на него. — Ты только посмотри на себя. Господи, надо было предвидеть, что ты выкинешь нечто