Я — социопатка. Путешествие от внутренней тьмы к свету - Патрик Гагни

мне нравится нарушать правила, но я стараюсь этого не делать. Каждый день совершаю активный выбор, как бывшие алкоголики. Если ты видишь, что я плачу, я сто процентов притворяюсь. — Я вытянула палец, потому что вспомнила одно исключение. — Я плачу по-настоящему, только когда слышу песню «Я плыву» Кристофера Кросса, потому что вспоминаю наш первый дом в Сан-Франциско с видом на мост «Золотые ворота». — Я перевела дыхание. — Люди, которые нуждаются во внимании и одобрении, выводят меня из себя, — продолжила я. — И я знаю: ты считаешь, что таких людей большинство и я неправа; но я ничего не могу с собой поделать. — Я снова глубоко вдохнула. — Да, раз мы об этом заговорили, дружелюбие не мой конек. Я могу притворяться дружелюбной, но недолго, потому что меня это утомляет. Я не люблю собак и детей. Никогда не стану одной из тех женщин, кто говорит: «Ой, дайте подержать вашего малыша!» Если понимаешь, о чем я.

Дэвид закусил губу, пытаясь не рассмеяться.

А меня уже было не остановить.

— О, и еще меня бесят люди, в своих решениях руководствующиеся чужим мнением. Я не знаю, что такое стыд, крайне редко испытываю раскаяние, а мое обычное состояние — полное безразличие ко всему. — Я нервно сглотнула. — Это лишь некоторые факты обо мне, есть еще миллион других, я просто не припомню. Но все это я, такая, какая есть, и я себе такой нравлюсь, — подытожила я. — Я нравлюсь себе и надеюсь когда-нибудь понравиться и тебе. Потому что мне не хочется проживать остаток жизни без тебя.

Дэвид обнял меня и поцеловал. Я расслабилась на его груди. Всего несколько секунд назад мысли напоминали рассыпавшийся пазл, но теперь все встало на свои места. Он прислонился лбом к моему лбу, и несколько секунд мы стояли молча. Потом он обнял меня еще крепче.

— Я тебя люблю, — прошептал он мне.

Я поцеловала его в шею.

— Я тебя тоже люблю, — ответила я, позволила ему еще немного подержать себя в объятиях и добавила: — Но я ненавижу обниматься.

Его руки обмякли, но он не отпустил меня. Заглянул мне в глаза и спросил:

— Серьезно?

— Да! — ответила я, стараясь обратить все в шутку и высвободиться из его объятий. — Вот что я имею в виду, — объяснила я. — Я люблю тебя, но я просто другая, понимаешь? Не плохая, не хуже других, — поправила я, — а просто другая.

Но Дэвид смотрел через мое плечо: что-то его отвлекло.

— А чья это машина? — спросил он.

Я вздохнула:

— Ты слышал, что я сказала?

— Да. Но чья это машина? — повторил он.

Я взглянула на дорожку и пожала плечами.

— Не знаю, какого-то парня, — ответила я. — Вчера ночью угнала.

Дэвид в ужасе уставился на меня:

— Что?

— Да моя это машина, — язвительно ответила я, — купила несколько месяцев назад.

— Господи, Патрик, — он выдохнул, — зачем так меня пугаешь?

— Затем, что ненавижу, когда ты меняешь тему посреди разговора!

Он покачал головой:

— Это несправедливо.

Я вздохнула.

— Да, я знаю, — ответила я и взяла его за руку, — и я обещаю исправиться. Но ты тоже должен над собой поработать. — Я затаила дыхание. — Думаю, мы идеальная пара. Но, если мы хотим быть вместе, нам нужна помощь.

— Ты имеешь в виду психотерапевта?

— Да.

Дэвид с сомнением вскинул брови:

— И какой психотерапевт научит меня отличать, когда ты действительно украла машину, а когда про это шутишь?

— Особенный, — я хитро улыбнулась. — Мне не терпится вас познакомить.

Дэвид окинул взглядом кабинет.

— Я много слышал об этом месте, — сказал он. Мы пришли к доктору Карлин на первый сеанс психотерапии для пар. Она договорилась работать с нами с одним условием.

— Если ты будешь продолжать ходить ко мне на приемы, Дэвид тоже должен посещать сеансы индивидуальной терапии, — сказала она. — Он не должен чувствовать, что это только про тебя.

Дэвид обрадовался: он был уверен, что доктор Карлин разделит его точку зрения, что я должна стать более «социализированной». В первый день он был полон энтузиазма.

— Я целиком за эту идею, — ответил он, когда доктор Карлин спросила, как он себя чувствует. — Я очень люблю Патрик и хочу, чтобы терапия помогла. Я чувствую, что в глубине души она хорошая. Всегда чувствовал. — Он сжал мою руку. — И я готов на все, чтобы она тоже это поняла.

Он сделал глубокий вдох, а я закусила губу, стараясь не ухмыляться. Я смотрела на свои колени, но чувствовала, что Дэвид переводит взгляд с доктора Карлин на меня и обратно на доктора Карлин.

— В чем дело? — наконец спросил он.

Доктор Карлин сочувственно кивнула.

— Я вижу, что ты очень любишь Патрик, — сказала она, — но цель парной психотерапии не в том, чтобы помочь ей. — Доктор Карлин выждала немного, дав ему возможность осознать сказанное. — Наша цель — сосредоточиться на ваших отношениях. Я хочу, чтобы в вашей паре наладилась долгосрочная удовлетворительная здоровая динамика.

— Я тоже этого хочу! — воскликнул Дэвид. — Я всегда только этого и хотел.

— Да, но при этом я должна вести себя как послушная маленькая девочка, — ответила я.

Доктор Карлин бросила на меня суровый взгляд.

— Дэвид, ты говоришь, что любишь Патрик и видишь в ней хорошее.

— Да, — ответил Дэвид, — и так было всегда.

Она кивнула и спросила меня:

— Патрик, что ты слышишь, когда Дэвид так говорит?

Я резко выдохнула:

— Я слышу, что он любит меня вопреки всему, что обо мне знает. Что его чувства ко мне не безусловны. Что он любит меня такой, какой я могла бы стать, согласно его мнению, но не такой, какая я есть сейчас.

— Это неправда, — ответил он и повернулся к доктору Карлин: — Послушайте, я же вижу, как ей тяжело. И хочу помочь. Я хочу, чтобы она поверила в себя так же, как я верю в нее…

— Но я в себя верю! — взорвалась я, напугав его. — Просто я верю в другую себя! Как ты не понимаешь? Не нужна мне твоя помощь, чтобы стать «хорошей», или «лучше», или какой ты там меня возомнил в своем воображении! Я социопатка, Дэвид. И никакая поддержка, никакая «помощь» от тебя этого не изменит. И даже если изменила бы, я не хочу меняться!

Он сложил руки на груди и гневно посмотрел на доктора Карлин.

— Дэвид, — спросила она, — что вы только что услышали?

— Что она не хочет меняться, — сердито выпалил он. — И ей неважно, чего хочу я. Это не имеет значения. Ей плевать на меня, и неважно, как сильно я ее люблю и насколько она