Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 1. «Наше дело правое», 1939–1945 - Андрей Константинович Сорокин

* * *

В ходе развертывания европейского политического кризиса Германия станет последовательно повышать ставки. Гитлер, выступая в рейхстаге 28 апреля 1939 г., объявит о денонсации морского соглашения с Великобританией 1935 г. и пакта о ненападении с Польшей 1934-го. 7 мая Германия парафирует, а 22-го подпишет так называемый Стальной пакт с Италией, закрепивший союзнические отношения двух государств.

Телеграмма И. В. Сталина Я. З. Сурицу, И. М. Майскому, К. А. Уманскому, А. Ф. Мерекалову, Л. Б. Гельфанду, К. А. Сметанину, В. К. Деревянскому, К. Н. Никитину, И. С. Зотову, П. П. Листопаду, В. П. Потемкину, О. И. Никитниковой об освобождении М. М. Литвинова от обязанностей наркома иностранных дел и назначении на эту должность В. М. Молотова

3 мая 1939

[АВП РФ. Ф. 059. Оп. 1. П. 313. Д. 2154. Л. 45]

7 июня 1939 г. Латвия и Эстония подпишут договоры о ненападении с Германией. Лидеры обеих стран предпочтут гарантии со стороны Германии тем, что предлагались им ранее проектом англо-франко-советского соглашения. Тем самым, как отмечается в современной литературе, была практически блокирована возможность их привлечения к международной системе безопасности[35]. Причем было подписано и секретное соглашение, в соответствии с которым Эстония и Латвия обязывались координировать с Берлином оборонительные мероприятия[36].

Замена Литвинова на посту наркоминдела совсем не означала готовности Сталина броситься в объятия Гитлера. Вслед за этим не последует, как мог бы ожидать читатель, радикального поворота в советской внешней политике. Весной — летом 1939-го продолжится активный обмен мнениями в англо-франко-советском треугольнике.

Развивая советские подходы, 2 июня В. М. Молотов вручил представителям Великобритании и Франции проект трехстороннего договора, который в случае подписания мог предотвратить эскалацию напряженности в Европе и сползание к новой европейской войне. Существо советских предложений сводилось к обязательствам Франции, Англии и СССР оказать друг другу «немедленную всестороннюю эффективную помощь» в том случае, если одна из этих стран окажется вовлеченной в войну с европейской державой в результате агрессии этой державы против одной из договаривающихся сторон либо против Бельгии, Греции, Турции, Румынии, Польши, Латвии, Эстонии и Финляндии. Вторая статья советского проекта договора содержала норму о необходимости трем сторонам договориться «в кратчайший срок о методах, формах и размерах помощи, которая должна быть оказана ими»[37]. Причем применительно к названным странам советское руководство предложит ввести в проект трехстороннего соглашения понятие «косвенная агрессия». Советская формула в конечном итоге приобретет следующий вид: «выражение „косвенная агрессия“ относится к действию, на которое какое-либо из указанных выше государств соглашается под угрозой силы со стороны другой державы или без таковой угрозы и которое влечет за собой утрату этим государством его независимости и нарушение его нейтралитета»[38]. Великобритания отвергнет этот подход, усмотрев в нем оправдание вмешательства во внутренние дела третьих стран[39]. При этом, по сообщению советского полпреда в Лондоне И. М. Майского, министр иностранных дел Великобритании Э. Галифакс признавал «правомерность нашего желания иметь гарантии трех держав против прямой или косвенной агрессии в отношении Латвии, Эстонии и Финляндии»[40]. Дебаты по вопросу определения косвенной агрессии станут одним из камней преткновения на пути к достижению трехсторонних договоренностей.

О логичности советского подхода и целесообразности распространения гарантий малым странам и на случай косвенной агрессии заявлял также французский премьер-министр Э. Даладье[41]. Сталин, как мы видели, не верил в нейтралитет малых стран, располагавшихся по периметру границ СССР, и опасался их использования в качестве плацдарма для агрессии против СССР. Борьба за контроль над ними с целью недопущения их участия в антисоветской коалиции выдвигалась, таким образом, в актуальную внешнеполитическую повестку.

Развитие европейского политического кризиса и ход переговоров подробно представлены в историографии[42]. Важно обратить внимание еще на один камень преткновения, обнаруживший себя в начальной фазе тройственных переговоров. В личном архиве Сталина сохранился проект решения Политбюро, датированный 16 июня. В нем содержатся оценки предложений англо-французских союзников, которые были сделаны ими Молотову. Западные партнеры считали, «что Советский Союз должен оказать немедленную помощь Польше, Румынии, Бельгии, Греции и Турции в случае нападения на них агрессора и вовлечения в связи с этим в войну Англии и Франции, между тем как Англия и Франция не берут на себя обязательств по оказанию Советскому Союзу немедленной помощи в случае, если СССР будет вовлечен в войну с агрессором в связи с нападением последнего на граничащие с СССР Латвию, Эстонию и Финляндию». Солидарное мнение советского политического руководства гласило: «Советское правительство никак не может согласиться с этим, так как оно не может примириться с унизительным для Советского Союза неравным положением, в которое он при этом попадает»[43].

Проект решения Политбюро ЦК ВКП(б) с оценкой предложений Великобритании и Франции

16 июня 1939

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 220. Л. 1. Помета-автограф И. В. Сталина]

Сложности переговорного процесса не в последнюю очередь объясняются и тем, что параллельно с тройственными переговорами и Великобритания, и Франция не оставляли надежд договориться с Германией, активизировав с октября 1938 г. торгово-экономические переговоры и политические контакты[44]. Во второй половине июля британское правительство предложит Германии широкую программу сотрудничества в политической, экономической и военной сферах, а 3 августа представит проекты договора о ненападении, соглашения о невмешательстве и предложит переговоры по экономическим вопросам. При этом до сведения германского руководства будет доведено, что переговоры с другими государствами являются «лишь резервным средством для подлинного примирения с Германией и что эти связи отпадут, как только будет достигнута единственно важная и достойная усилий цель — соглашение с Германией»[45]. А британский премьер-министр Н. Чемберлен в своем дневнике 30 июля запишет, что «англо-советские переговоры обречены на провал, но прерывать их не следует, напротив, надо создавать видимость успеха, чтобы оказать давление на Германию»[46].

«Мы предпочитали соглашение с так называемыми демокр[атическими] странами». Англо-франко-советские и германо-советские переговоры летом 1939 г

Будущие союзники СССР во Второй мировой войне никак не могли решиться на альянс со Сталиным, прежде всего по идеологическим причинам. Все очевиднее проявлявшаяся неготовность Великобритании и Франции к партнерству с СССР в рамках системы коллективной безопасности подтверждала для Сталина актуальность решения ключевой внешнеполитической задачи обеспечения безопасности без оглядки на колебавшихся партнеров. Однако Сталин предпримет еще