Чешская и словацкая драматургия первой половины XX века (1938—1945). Том второй - Иван Стодола
но все же сдал на аттестат.
Здоровья — на сто лет вперед,
перловка звезд пошла мне впрок,
Европу вдоль и поперек
я исходил, и реки — вброд.
На Нотр-Дам{15} не ощущал
я головокружения.
И, верный дружбе, знайте, я —
защитник женщин, враг мещан!
Е л е н а.
Стоп! Кажется, я догадалась:
вы — деверь мой…
Б е н ь я м и н.
…которому однажды
вы оказали дружеский прием.
Не знал я, что жар-птицы тоже плачут…
Тем лучше, — значит,
у вас есть сердце.
Е л е н а.
Какой он славный! Только вот зачем
он не в свое встревает дело?
Б е н ь я м и н.
Зарделась до корней волос…
Е л е н а.
То, что вам здесь услышать довелось, —
не для юнцов безусых.
Б е н ь я м и н.
Давайте-ка ударим по рукам!
Ведь как-никак мы родственники с вами.
Хоть в кой-то веки вовремя поспел!
Еще не все потеряно.
Е л е н а.
Ах, боже,
он говорит со мной, как опекун!
Б е н ь я м и н.
Не притворяйтесь, будто вам претит
моя манера не обиноваться.
Да разве можно ошибиться в том,
кто перед вами весь как на ладони?
Неужто правда колет вам глаза?
Е л е н а.
Теперь уж ничего, голубчик, не попишешь,
что знаете, то знаете,
я чуточку скомпрометирована.
Б е н ь я м и н.
Терзаться из-за пустяков! Наверно,
у вас досуга непочатый край!
Поставьте-ка мне на рукав заплату!
Глядишь, и скоротаем время,
поговорим о том о сем,
как штукатуры на лесах.
А я покамест нащеплю лучинок,
по чашке шоколаду нам сварю.
Е л е н а.
Умеет поскучать — хороший признак!
Б е н ь я м и н.
А в общем-то, дела не столь уж плохи.
Чтоб не ходить вокруг горячей каши,
скажу вам прямо: я вас не виню
за то, что бросили вы Лазаря.
А прощелыги, вроде этого,
всегда горазды путаться в ногах.
Е л е н а.
Пустячная размолвка не дает вам права
так отзываться о моем избраннике.
Намеренья у вас благие,
но выводы ошибочны.
Б е н ь я м и н.
Знавал и я пройдох и посему
не удивляюсь ничему!
Е л е н а.
Если б вы знали, как я его люблю,
вы бы меня утешили.
Неужели он не вернется?
Скажите мне, что таковы все мужчины!
Но какая же это любовь,
если она не умеет прощать!
Б е н ь я м и н.
Утрите глаза,
слезы искажают действительность.
А предаваться иллюзиям — горестно.
Примитивная жажда жизни —
вот что связало вас с ним, мадам!
И в этом вы убедитесь сами!
Е л е н а.
В нем что-то есть, чего в словах
не выразить…
Любовь и пытка!
Мир без него — что кладбище впотьмах…
Б е н ь я м и н.
Воображенье ваше прытко!
Но вы краснеете, мадам,
не оттого ль, что вы во власти,
нет, нет, не чувств каких-то там,
а самой примитивной страсти?
Е л е н а.
Как знать… Но поцелует, — ах,
и почва из-под ног, и птахой
душа витает в облаках
без крыльев, без стыда и страха…
Б е н ь я м и н.
Вы влюблены в себя, мираж!
Поверьте, не пустует сцена.
Уйдет один, — другой типаж,
как с неба, свалится мгновенно.
Е л е н а.
В нем что-то есть, чего в словах
не выразить… Любовь и пытка!
Мир без него — что кладбище впотьмах…
Б е н ь я м и н.
Воображенье ваше прытко!
Мне идол в юбке нипочем,
хоть я не бог весть что за птица!
Мы здесь одни и кой о чем
могли бы тоже сговориться!
Е л е н а.
Вот как? О чем же, интересно?
Б е н ь я м и н.
О том, что небо — голубая бездна…
Е л е н а.
Хитрец! Играете в слова.
Б е н ь я м и н.
С каким бы наслажденьем я вас поцеловал!..
Е л е н а.
Смотрите, мигом выставлю за дверь!
Б е н ь я м и н.
В самой неверности столь верная теперь…
Е л е н а.
Я не желаю слушать вас!
Б е н ь я м и н.
Едва ли…
Вы разве не меня в тот раз поцеловали?
Е л е н а.
Я не привыкла к шуткам в этом роде…
Б е н ь я м и н.
Неужто рот мой некрасив, неужто я уродина?
Е л е н а.
Я не смотрю на вас. Довольно!
Б е н ь я м и н.
О, не умышленно — невольно!..
Е л е н а.
Ей-богу, вы меня смешите.
Б е н ь я м и н.
Как вы прекрасны! Вся дрожите…
Е л е н а.
Вы с женщиной почтительны не очень…
Б е н ь я м и н.
Взгляните на меня, не потупляйте очи!
Е л е н а.
Какой упрямец! Раз уж он сказал…
Б е н ь я м и н.
Смотрите мне в глаза!
