Чешская и словацкая драматургия первой половины XX века (1918—1945). Том первый - Иржи Маген
Ж е н а. Нет у нас никого… Все в воле божией. Разве мы виноваты?..
О т е ц. Нечего тогда было к докторам бегать, лекарства и больницы оплачивать. Доктора только деньги тянут, а помощи от них никакой. Только еще хуже — сама видишь.
Ж е н а. Я говорила Мартину: «Оставим все как есть и отдадимся воле божьей». Но он всем готов был ради меня пожертвовать. Лучше б мне было умереть, когда наш ребеночек скончался… (Превозмогает сильное душевное волнение.) Мартин бы женился, и вы были бы довольны. Может, и потомка бы дождались… (Плачет.)
О т е ц. Вот как? Я был бы доволен? Мне одному, выходит, было бы хорошо? Да неужели Мартину тоже не хочется иметь наследника? (С грустью.) Его единственного оставил мне господь, все остальные меня уже покинули: родители, два брата, сестры, жена, четверо детей — он у меня единственный… Ради него я мучился, копил, берег, а теперь — теперь вижу: все попадет в чужие руки… Чужие будут пользоваться нажитым моими мозолями. Мы же помрем, будто нас никогда и не было… А кто виноват?.. Кто нам мешает?
Ж е н а (в отчаянии). Я знаю, вы это про меня. Да, я наказана… Никогда мне больше не узнать радости материнства! Так сказали врачи, спасая мне жизнь. Ах, зачем они спасли меня! Но я ведь не виновата. Что я могу?! (Кощунственным тоном.) Не свяжи нас закон…
О т е ц. Ах, подумайте, она говорит о разводе! Ишь ты! Ну и что, в конце концов? Закон? Закон связал — закон и развяжет. Понимаешь? Ты нам не подходишь — вот тебе и весь сказ! Этого могло и не случиться. Я был против того, чтобы Мартин тебя взял. И ты знаешь, почему я был против.
Ж е н а. Мы любили друг друга, и Мартин не отступил от своей любви!
О т е ц. Ах вот как! Любовь! Может, ты по любви пошла за моего сына? По любви — ты, презренная всеми. Да ты была рада, что нашелся дурак, который дал тебе теплый приют. А то — по любви!.. Хорошо же мы за это поплатились!
Ж е н а. Да, по любви, которой вы не понимаете и не можете понять. Потому что вы скаредничаете весь свой век, жалеете даже кусок хлеба, который кладете себе в рот, и думаете, все такие. О, не думайте, что и я такая! Я пришла сюда не ради вашего богатства! Бабушка меня тоже предостерегала, но я пришла сюда не ради теплого угла, а потому, что мы любим друг друга. И даже если вы разобьете эту любовь на мелкие кусочки, я и тогда возьму себе самый маленький из них — и отступлю перед вами.
О т е ц. Не учи меня! Я знаю, что мне делать.
Ж е н а. Выгнать меня — о, это вы можете. Знаю. Я мешаю вам. Вашему счастью. Найдите себе такую, которая придется вам по нраву. Но разве я виновата, что господь меня так наказал? О, зачем только доктора спасли мне тогда жизнь! Разве это жизнь? Разве это блаженство? Три года вы смотрите на меня волком, бросаете мне в глаза обвинения, что у меня нет детей, мучаете меня, подозреваете… Но не беспокойтесь: если вам угодно, я уйду из вашего дома, так будет лучше всего…
О т е ц. Да куда ты, нищая, пойдешь? Куда ты можешь пойти? (Язвительно.) Э, моя дорогая, за четыре года ты привыкла к довольству и богатству, трудненько будет отвыкать от этого да снова к нищете возвращаться!..
Ж е н а (с надеждой). Свет не без добрых людей.
О т е ц. Неужто? Тех добрых людей, которые тебя совратили. Может, Янко, кузнец, пан мастер, не забыл еще свою милую, а? Что-то он начинает сюда захаживать. Да, ему легко найти предлог, Мартин вечно что-то придумывает.
Жена хочет уйти, но сталкивается с М а р т и н о м; плача, бросается ему на грудь.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Т е ж е, М а р т и н.
О т е ц. Пришел наконец? Видишь, как тебя тут встречают!
М а р т и н. Почему Катка плачет?
О т е ц. Прощается с нами. Хочет нас бросить. Сыта, мол, по горло, богатством. Уходит от нас. Говорит, найдутся, мол, добрые люди…
М а р т и н. Может, я в чем виноват? Или… так, все ясно. Отец, вам доставляет удовольствие без конца бередить старые раны.
О т е ц. Да, потому что у меня без конца сердце кровью обливается, сын мой. Ты не подумал, что, если здесь ничего не изменится, все наше состояние перейдет в чужие руки, что сгинет наше имя, если ты не опомнишься? Понимаешь? В конце концов, на все есть законы, и деньги у нас есть. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Т е ж е, без отца.
Ж е н а (преданно, с любовью). Мартинко, милый, я всему виной. Отец меня выгоняет. А ты должен взять себе другую. Я знаю, что он замышляет. С тех пор как умер наш ребеночек и я пережила эти страшные минуты в больнице, он непрестанно твердит одно: «Ты не для нас, ты нам не нужна…»
М а р т и н (вскрикивает). Нет, нет, Катушка! Не верь ему. (Спокойнее.) Какое он имеет право так говорить? Пусть отвечает за себя, а не за меня. Ах, моя милая, разве ты заметила когда-нибудь, что ты не нужна мне, что ты не для меня? Я любил тебя с детства, даже тогда, когда ты согрешила, когда все отвернулись от тебя, все оттолкнули. Я любил тебя, когда ты стала моей женой и пришла в этот дом, люблю тебя и сейчас… (Целует ее.) Ты не виновата, что так случилось, ты не мешаешь моему счастью. Нет, ты и есть мое счастье. Я благодарю бога, что ты осталась жива, моя милая. Не бойся, никто нас не разлучит — только бог, один только бог…
Ж е н а. Но отец будет настаивать на разводе, вот увидишь. Ты слышал, что он сейчас сказал: «На все есть законы». А когда ты был у кузнеца, он меня тоже выгонял, а я напомнила, что нас перед алтарем закон связал, а он сказал: «Закон связал — закон и развяжет».
М а р т и н. Не бойся, нас закон не разлучит.
Ж е н а. Но отец не уймется. В конце концов,
