Завтра, завтра - Франческа Джанноне

Лоренцо прикусил нижнюю губу.

– Подумай о настоящем городе, в котором кипит жизнь, о знакомствах и возможностях, которые он дает, – продолжил Доменико. – Что тебе делать в скучном портовом захолустье, где сроду ничего не происходит? Здесь ты растрачиваешь свой потенциал впустую. Так было всегда.

– Настоящие деньги… – пробормотал Лоренцо, как будто это было единственное, что он услышал из всего разговора.

– И ты даже не представляешь какие! – воскликнул Доменико. – Видел бы ты виллы богатеев в Лечче, полные картин, которые они купили у меня, – уточнил он, постучав себя по груди. – И знаешь почему? Потому что они доверяют мне и моему вкусу. Тому самому, что есть и у тебя и который ты растрачиваешь впустую на рекламные картинки.

Лоренцо вскочил на ноги, прошел несколько шагов вперед и снова посмотрел на море. Уехать из Аралье – такой вариант он до сих пор еще не рассматривал.

Здесь была его фабрика, дедово наследие, место, которому он посвятил каждый день своей жизни и которое теперь работало под вывеской напыщенного ничтожества. «Нет, мне этого никогда не принять, – подумал он. – Я поклялся, что верну то, что принадлежит мне, и так тому и быть. А если в галерее у дяди и правда крутятся такие большие деньги и можно встретить правильных людей…»

– Ну, так как? Что скажешь? – напирал Доменико.

Лоренцо повернулся.

– Сначала мне нужно переговорить с Анджелой, – ответил он с чуть заметной улыбкой. – Дай мне несколько дней, ладно?

* * *

Аньезе нетерпеливо поглядывала на часы: последний рабочий час никак не заканчивался.

Она думала об этом весь день и в конце концов решилась: после работы она сразу же побежит искать Лоренцо. Пригласит его на ужин в честь своего праздника, попросит купить свечи, и они задуют их вместе. «И пусть мама с папой против, это ведь мой праздник!» – думала она. Аньезе убедила себя, что это отличная возможность, чтобы помириться. «Мы семья, а семью так просто не вычеркнешь», – сказала она себе за мгновение до того, как прогудел гудок, оповещающий о конце рабочего дня.

Аньезе прибежала в лавку керамики, надеясь успеть до закрытия.

– Аньезе! – удивилась Анджела, увидев ее на пороге. Она поставила на пол вазу, которую протирала, и двинулась ей навстречу.

Аньезе приложила руку к груди, пытаясь отдышаться. Она чувствовала, что ее лицо пылает, в горле пересохло.

– Что случилось? Хочешь воды? – спросила Анджела, приподнимая бровь.

– Где Лоренцо? – спросила Аньезе, все еще тяжело дыша.

– Как это где? У меня, ты же знаешь…

– Да… но я не об этом. Где он сейчас? Мне нужно с ним поговорить.

Анджела отбросила длинные светлые волосы в сторону.

– Сегодня он прямо нарасхват, – заметила она, скрестив руки на груди. – Несколько часов назад его искал твой дядя.

– Скажи, где он, – настаивала Аньезе.

– Мне нужно закончить работу, – ответила Анджела, наградив Аньезе колким взглядом. Она отвернулась и снова взяла в руки вазу.

– Зачем ты так? У меня есть право знать, где мой брат, разве нет?

– А, так ты вспомнила, что он твой брат? – спросила Анджела, снова взглянув на нее.

Аньезе помрачнела:

– О чем ты говоришь? Я никогда об этом не забывала.

– Неужели? Тогда скажи, где ты была все эти два месяца? Почему ты не искала его раньше?

– Он был слишком зол, – неуверенно пробормотала Аньезе. – Он перегнул палку и всех обидел. Уверена, ты тоже это понимаешь. Я надеялась, что он успокоится и сам придет…

– Ты и представить не можешь, через что ему пришлось пройти. – Тон Анджелы внезапно стал резким, слова прозвучали как пощечина. – Особенно из-за тебя, – добавила она, указывая на Аньезе пальцем. – Ты предала его, отвернулась от него. Повела себя как трусиха. И ради чего? Что ты надеялась получить? Посмотри на себя: теперь ты тоже работаешь на чужого дядю.

Аньезе почувствовала, как ее глаза наполняются слезами. Именно об этом говорил и Джорджо, упрекая ее: она бросила Лоренцо одного, не поддержала его… Чувство вины, которое она испытала тогда в остерии, сменившееся гневом, снова скрутило ее изнутри. До этого момента она была абсолютно уверена, что поступила правильно, а теперь стала задумываться. «Неужели я не права, а они правы? А что, если так?»

– Знаешь что, иди-ка домой и оставь Лоренцо в покое, – сказала Анджела. – Ему потребовалось несколько недель, чтобы хотя бы немного прийти в себя. Я не позволю тебе снова причинить ему боль!

– Но я не хочу причинять ему боль… – прошептала Аньезе.

– Вот и правильно. Все равно, что бы ты ни сказала, это уже ничего не изменит. Слишком поздно.

Аньезе опустила глаза и направилась к выходу, но, взявшись за дверную ручку, резко обернулась.

– Можешь хотя бы передать ему, что я скучаю, пожалуйста? Только это, – прошептала она и вышла, не дожидаясь ответа.

* * *

– Вот ты где, ну наконец-то! – раздался звонкий голос Сальваторы, как только Аньезе переступила порог дома. – Мы уже заждались, где ты была? – спросила мать, выходя в прихожую. – Дядя с тетей давно уже здесь, – шепнула она с упреком. И, положив руку Аньезе на спину, чуть ли не втолкнула ее в гостиную.

Тетя Луиза сидела в зеленом кресле с бокалом красного вина, вид у нее был скучающий. Отец и дядя Доменико устроились на диване и, не отрываясь, смотрели телевизор: на экране какой-то мужчина в очках с толстыми стеклами показывал зрителям книгу и беседовал с нахмуренным человеком, который, по всей видимости, был ее автором.

– Аньезе! С днем рождения! – воскликнула тетя Луиза. Она поднялась с кресла, поставила бокал на столик, прямо на журнал Famiglia Cristiana, где тут же появился красный кружок, и кинулась обнимать Аньезе, окутав ее ароматом духов, пахнувших спиртом и увядшими цветами. Аньезе его терпеть не могла.

– Тетя, ты покрасилась в блондинку? – удивилась она.

Луиза, как кинодива, приложила руку к бедру.

– Мне идет, а? Я как Мэрилин Монро! Я даже родинку нарисовала, как у нее, вот тут, над губой, – показала она.

– Ну просто вылитая Мэрилин, дорогая, – усмехнулся Доменико. Он поднялся и расцеловал Аньезе в обе щеки, от прикосновения его бороды было немного щекотно.

– Пойдем, откроешь подарок! – позвала ее тетя. Она взяла со столика сверток и с улыбкой вручила его племяннице.

Аньезе села на диван рядом с отцом, сняла белую завитую ленту и серебристую бумагу и обнаружила небольшую позолоченную коробочку, внутри которой лежала помада клубничного цвета.

– Тебе нравится? – спросила Луиза. – Там еще кое-что. Доставай скорее.

Аньезе послушно открыла металлическую коробочку: внутри лежала щеточка и густая черная паста. Она повертела ее в руках.

– Что это? – растерялась она.

– Это тушь для ресниц, она делает их густыми и выразительными, – объяснила тетя. – Раз уж ты становишься женщиной, я подумала, что тебе пора начинать за собой ухаживать.

– Правильно, просто замечательный подарок, – вмешалась Сальватора. – Правда, дорогая?

Девушка промолчала. Она продолжала вертеть в руках тушь и помаду, не представляя, что с этим делать.

– Ты что? Застыла, как заколдованная! Поблагодари тетю, – настаивала Сальватора.

Тут в дверь постучали.

– Я открою, – сказал Джузеппе, с трудом поднимаясь с дивана.

– Должно быть, Тереза, – предположила Сальватора.

– Вот и замечательно, значит, сможем наконец сесть за стол. Я заметил, что в духовке томится твоя фирменная лазанья, – сказал Доменико, улыбнувшись сестре.

Тереза держала в руках подарок. Она обняла Аньезе, прильнув к ней пышной грудью, и вручила небольшой сверток.

– Спасибо, – пробормотала Аньезе, едва заметно улыбаясь.

Она раскрыла подарок и обнаружила внутри книгу: Эльза Моранте, «Остров Артуро».

– Это мой любимый роман, – пояснила Тереза.

– Я тоже его читал, – сказал Доменико, вынимая трубку из кармана пиджака. – Отличный выбор.

– Тебе понравится, – прошептала Тереза. – Это о взрослении, со всеми разочарованиями, которые с ним связаны. – Она посмотрела на Аньезе с многозначительным видом, словно говоря: «Эта история и о тебе».

– Что ж, прошу всех к столу! – хлопнула в ладоши Сальватора.

Все пошли в столовую, лишь Аньезе осталась сидеть на диване, разглядывая свои подарки. Она подумала, что все это не имеет к ней ни малейшего отношения: ее