Красная Поляна навсегда! Прощай, Осакаровка - София Волгина
* * *
На второй день по приезду дорогих гостей, Михаил повез их на своей машине посмотреть Акрополь. Харитон, впрочем, также, как и его друзья, ощутил встречу с прошлым в полной мере. Очень был волнующим тот момент, когда они поднялись по бесконечным лестницам к полуразрушенному древнему зданию, прошлись между колонн, подошли к краю высоко возвышающегося краю земли, на которой стоял древний прекрасный Парфенон и другие архитектурные останки зданий. Был полдень и горячий ветерок обдувал лицо. Ветерок тоже исходил откуда-то сверху с неба, из прошлого. Казалось, сейчас откроются божественные врата, и сам Господь появится во всей Своей Славе.
Харитон широко перекрестился.
– Хорошо-то, как здесь! – вздохнул Алексис. Так бы и жил здесь…
– Не разрешат, – сыронизировал Генерал.
– А жаль, – Алексис повел глазами кругом, – какая красота, просто божественная! Давайте сфотографируемся. – Он вынул фотоаппарат. – Сделаем карточки – через день, другой, дам вам, покажете дома своим. А ты, Генерал, – обратился он к нему, не забудь переслать Ирини кое-какие. Пусть посмотрит на Элладу хоть с фотографии.
Вечерами до поздней ночи расхаживая по Афинским улицам трое друзей восхищались красотой архитектуры древних зданий, старых и новых церквей, а также первое время удивлялись, как много всего есть в супермаркетах и маленьких магазинчиках и периптерах, похожих на ларьки. Чего только не было в таких периптерах: одних сортов шоколада, около полсотни.
– Да, нашему неискушенному покупателю все это может показаться нереальным.
– Ну, так эти заведения имеют своих хозяев, – прокомментировал всю эту необычность Алексис, – Здесь нет государственных магазинов. Даже больницы, и те кому-то принадлежат.
Алексис кивнул:
– Да, да, я специально перед поездкой много почитал о Греции, так вот – государственных больниц и школ здесь мало, в основном, они частные. Везде у них порядок потому, что есть заинтересованный человек, в лице собственника, который контролирует, чтоб все было в порядке, иначе он потеряет пациентов или клиентов. А у нас как?
Алексис, как заметил Харитон, в последнее время занимал пессимистическую позицию. Нет, он никого не ругал, но стал в свои сорок лет каким-то чуть ли не безразличным ко всему, то бесшабашно веселым, особенно, когда выпьет. Кстати, пьянел он быстро. Видимо, со здоровьем не все было в порядке.
– Ну, как у нас в стране мы знаем, – отреагировал Харитон.
– Подумаешь, в магазинах наших не все есть, так что теперь? Зато нет у нас богачей. Люди живут примерно одинаково.
– И никто никому не завидует, – засмеялся Харитон.
Засмеялся и Алексис:
– Зато у нас, в нашей больнице, главврач пьет беспробудно и никого это не волнует все, потому что у него есть «рука», которая его всегда защитит. И недостаточно компетентен он, и на работу может не выйти, а ему все нипочем. Поэтому в больнице чехарда, никто не работает, как следует. Мне на это просто тошно смотреть, а что делать? Приходится терпеть. Всю, эту грустную историю, Алексис рассказывал живо и весело, как будто все происходило не в его жизни. Закончил он стою тираду характерным жестом со словами:
– «Против лома нет приема!»
И засмеялся, оглядываясь на Харитона. Тот улыбнулся в ответ.
– Что теперь делать, везде есть свои издержки, – заметил Генерал, – думаете здесь все гладко? Я спрашивал у Михаила, он говорит безработица в стране большая. А у нас? Кто хочет работать тот работает. А, кто как работает, так и получает.
– А я вот решил больше не работать, – заявил Харитон, задорно посмотрев на друзей, – буду заниматься только фарцовкой. Раз наши рынки сбыта полупустые, буду их заполнять я. Вот отсюда, например, повезу, как можно больше джинсов, джинсовой ткани. В ваши чемоданы тоже положу, если позволите.
– О чем разговор, пожалуйста! – усмехнулся Генерал. – Делай свое дело!
– Да я шучу, дружище. Сейчас будем уезжать, столько набежит барахла от родных, что рук не хватит все это нести, так что купим самое необходимое.
Все втроем они съездили и в северную столицу Греции – Солоники. Там их ждали родственники по линии яи Софии. Столько вещей они понадарили своим гостям, что, действительно, не хватало рук все унести. Кроме того, в магазинах столько всего было красивого и яркого, особенно для детей, что невозможно было пройти мимо. В положенный срок, затаренные до предела, полные впечатлений, друзья возвращались назад опять же через Москву. Алексис решил задержаться там, у Клеоники, узнать досконально, как оформлять все документы для всей семьи, чтоб уехать на ПМЖ, как теперь называли – постоянное место жительства. Друзья удивлялись, как же он собирается без языка стать врачом в другой стране. Но Алексис на удивление был настроен оптимистически:
– Ребята, не бойтесь! Я навел справки. Свой диплом я переведу там, пошлю в компетентные органы, они его оценят, смогу ли я с ним там работать, укажут, какие предметы я еще должен доучить и сдать и вот я снова обрету свой диплом врача и смогу практиковать.
– Но, как ты с пациентами будешь говорить? Как рецепты будешь выписывать? Современный эллинский язык, это тебе не понтийский.
– Я смогу, я все смогу, только дайте мне выехать из СССР на свою Патриду.
Харитон и Генерал смотрели на него, как на героя собравшегося бросится на амбразуру.
Харитон был не готов еще принять такое решение, а Генерал и думать не собирался: для него Осакаровка была дороже любого другого места на земле.
* * *
Возвращение Харитона было омрачено сообщением Слона, что на Анастасию положил глаз некий представительный мужчина, командировочный из Москвы. Слон познакомился с ним и предупредил, что Анастасия замужем и муж – парень серьезный, приедет могут быть неприятности. Но это не испугало товарища, и он продолжает посещать ресторан по субботам и воскресеньям, когда на подиум выходит петь Настя. Приносит корзины цветов, делал и подарки, но Анастасия категорически отказалась их брать. Цветы тоже не хотела брать, но москвич так тактично и обаятельно сумел убедить ее, что любой почитатель таланта любой певицы преподносит цветы, как дань таланту, а не чему бы то не было еще. Анастасии неудобно было не взять их.
Телеграмму Харитон дал Слону из Москвы, так что он его встречал,
