Завтра, завтра - Франческа Джанноне

– Передавай от меня привет! – раздался голос Сальваторы из кухни, где она гладила простыню.

– Но разве вы не в ссоре? – удивился Джорджо. – Мне казалось, что-то такое было…

– Нет-нет. На самом деле мы никогда по-настоящему не ссорились, – объяснила Аньезе. – Просто мы немного отдалились друг от друга. Но мы все еще подруги.

– А я что говорила? Дружба просто так не заканчивается. Люди отдаляются, а потом снова сходятся. Вот если бы вы слушали родителей… – снова вмешалась Сальватора.

Аньезе и Джорджо переглянулись и громко расхохотались.

– У нее что, уши как у слона? – тихонько спросил он.

– Молодой человек, вообще-то я все слышу! – прокричала Сальватора.

Аньезе и Джорджо снова покатились со смеху. Джорджо встал с дивана, наклонился к Аньезе и поцеловал ее в лоб.

– Не буду тебе мешать. Я пока схожу в порт, куплю немного рыбы.

Она кивнула и, берясь за ручку, услышала, как Джорджо заглядывает на кухню и спрашивает:

– Синьора Сальватора, вы любите рыбу? Хочу приготовить на обед.

– Что ты такое говоришь! Где это видано, чтобы мужчина стоял у плиты! – возмутилась она.

Джорджо рассмеялся.

– Вот сегодня и увидите! Я готовлю – пальчики оближешь!

– Ну да-а-а, конечно, – протянула мать.

Когда Джорджо уже уходил, она крикнула вдогонку:

– И креветок возьми, если будут!

– Слушаюсь, синьора! – ответил он.

Аньезе тихо засмеялась. Как же она радовалась, что Джорджо и мать так хорошо поладили. С тех пор как он появился в доме, Сальватора снова смеялась…

Аньезе посмотрела на листок. Пока что она успела написать всего пару фраз:

«Дорогая Тереза, как ты? Пишу тебе, чтобы попрощаться».

Она вздохнула и продолжила:

«Завтра я отдам это письмо твоему отцу, а он отправит его тебе. Наконец-то я приняла решение и уезжаю в Савону с Джорджо. Представляешь, мама тоже отправится с нами! Мы уезжаем в начале июня и уже начали собирать чемоданы. Мама настаивает, что должна взять с собой все приданое, говорит, собирала его с тех пор, как я была маленькой, но как мы погрузим на поезд столько вещей? Еще она хочет взять с собой розовую воду. Как будто ее не продают в Савоне… Ладно, все равно я хотела тебе рассказать совсем не об этом.

Я долго думала о твоих словах, что женщины всегда вынуждены выбирать и отказываться от чего-то важного в угоду другим. После нашего разговора я стала смотреть на женщин другими глазами, спрашивая себя: "Чем пожертвовала эта женщина? А вон та? А эта?"

Я боялась, что такое может случиться и со мной, но потом поняла, что этого не произойдет. И знаешь, когда я это осознала? Когда Джорджо сказал, что я смогу найти работу на мыловарне в Савоне, и поддержал мое желание открыть там свою мыловарню, когда смогу. Тогда я поняла, что с ним я могу оставаться собой.

И еще я подумала, что выбирать – это не всегда плохо. И даже отказываться от чего-то ради кого-то – тоже. Мне кажется, самое главное, чтобы мы сами могли выбирать и решать, от чего готовы отказаться.

Вот и все, что я хотела тебе сказать.

Обнимаю тебя крепко.

Аньезе».

Она сложила лист вчетверо и запечатала в белый конверт. В этот момент в дверь постучали.

«Наверное, Джорджо забыл ключи», – подумала она.

– Аньезе! Откроешь?

– Да, мама!

Открыв дверь, Аньезе увидела на пороге Луиджи. В руках он держал маленькую синюю коробочку.

– Можно войти? Мама дома? – спросил он с широкой улыбкой.

– Конечно, проходи. Как здорово, что ты пришел! – воскликнула Аньезе, закрывая дверь. Она провела его на кухню.

– Мама, смотри, кто пришел!

– Простите, что потревожил… – пробормотал Луиджи.

Увидев его, Сальватора обрадовалась.

Она отложила утюг, подошла к нему и крепко пожала ему руки.

– Садись, я сделаю кофе.

Луиджи сел за стол и поставил коробку перед собой. После того как все выпили кофе, он придвинул ее к Сальваторе.

– Что это? – удивленно спросила она.

Он кивнул, молча приглашая ее открыть коробку.

Мать подняла крышку и достала стеклянную табличку на позолоченной подставке. Аньезе наклонилась и прочла:

КАТЕГОРИЯ: МОТОРНЫЕ ЛОДКИ

ПОБЕДИТЕЛЬ: «ФЕНИКС»

Женщины посмотрели на Луиджи.

Он улыбался, но в глазах его блестели слезы.

– Победила? Лодка папы победила? Это правда? – спросила Аньезе, ее голос дрожал от волнения.

Сальватора прикрыла рот рукой, снова посмотрела на награду, и по ее лицу покатились слезы.

18

«Дом Риццо»

Июнь–июль 1960 года

До отъезда оставалось два дня. Чемоданы были собраны, дом вычищен до блеска, а мебель накрыта белыми простынями.

Аньезе очень хотелось положить в багаж дедушкин диплом, рекламные плакаты и грамоты за «Марианн», но места уже не осталось, да и рамки были довольно тяжелыми, поэтому она взяла с собой только фотографию бабушки и дедушки.

«Попрошу Марио отправить остальное позже», – подумала она.

На фабрике новость об ее отъезде уже несколько недель была у всех на устах. Сначала некоторые старожилы «Дома Риццо» отреагировали с удивлением, другие – с искренним сожалением, а третьи – так, словно наблюдали конец целой эпохи. Но когда Аньезе, слегка смущаясь, объяснила им, что уезжает с любимым человеком, чтобы выйти замуж, их горечь сразу сменилась радостью.

– Ну и правильно! Нужно думать о своей жизни, – заметил Вито.

– Конечно! Это нормально, что девушка твоего возраста хочет выйти замуж, – подхватил Дарио.

Марио обнял ее.

– Я очень рад за тебя. Но все равно буду скучать. Ты же знаешь?

Аньезе растроганно кивнула.

– Я тоже буду по тебе скучать, – ответила она.

Совсем по-другому отреагировал на новость о ее замужестве болтун Гаэтано, он с привычной издевкой заметил: «Так уж устроен мир: женщины, выходя замуж, должны сидеть дома. Хотя, если уж на то пошло, это и есть их место», однако его слова не нашли поддержки, только один пожилой рабочий пробурчал в ответ что-то одобрительное. Даже Маттео и Роберто, сотрудники, с которыми она делила лабораторию, казались огорченными.

– Жаль… Мы хорошо сработались, – сказали они.

Это правда, подумала Аньезе, особенно в том, что касалось линии шампуней, которой они занимались каждый день в течение последних двух месяцев. Даже Колелла остался доволен результатом, хотя так и не сказал этого вслух.

С тех пор как Аньезе подала заявление об увольнении, он ее игнорировал. Если нужно было что-то ей передать или спросить о чем-то, он делал это через Марио, Маттео или Роберто. Когда пришло время подготовить эссенции для огромной партии «Нувель Марианн», поручение ей передал Марио:

– Колелла хочет сделать запас «Нувель Марианн» и пополнить склад, – сказал он.

Аньезе это нисколько не удивило: очевидно, что Колелла не мог снять мыло с производства в один миг, а такого большого запаса ему должно хватить, чтобы выполнить значительное количество заказов.

Что до самой Аньезе, она чувствовала себя на удивление спокойно. Конечно, ей было грустно расставаться с Марио и другими рабочими и она была уверена, что будет скучать по любимому делу, по крайней мере пока не найдет новую работу, но уже чувствовала себя словно вдалеке отсюда – уверенной и готовой с распростертыми объятиями отправиться навстречу новой жизни, которая ее ждала.

«Кто бы мог подумать, что я буду так спокойна, уходя отсюда», – размышляла Аньезе, трудясь в лаборатории.

В этот момент за стеклянной дверью она увидела Лоренцо.

– Что? – ахнула она.

Аньезе с бешено колотящимся сердцем выбежала в коридор. Ее брат стучал в дверь кабинета Колеллы. Она рванулась к нему, но не успела: Лоренцо уже открыл дверь и зашел внутрь.

«Что здесь, черт возьми, происходит?» – ошеломленно подумала она.

* * *

Колелла откинулся на спинку кресла и, прищурившись, глядел на Лоренцо.