Это - Фай Гогс

Сомнений не осталось, когда Энди немного сбросил скорость за очередным поворотом. Мои друзья могли себе позволить не обращать внимания на слежку только в те редкие дни, когда по недосмотру наших боссов им приходилось чтить криминальное право штата Нью-Джерси. Сейчас же Энди было необходимо убедиться, что потрепанный зеленый «Мустанг» с брезентовой крышей, который стоял на обочине еще когда мы подъезжали к дому, не тронулся вслед за нами.

Я сделал свой ход, когда дорожный знак, рядом с которым находился тот самый съезд, уже мерцал в свете фар, а правая рука Сэмми скользнула за пазуху.

Профессионалы склонны уничижительно отзываться об ударах ребром ладони, и ответственность за это целиком лежит на Карате Киде и прочих тщедушных вершителях постановочной справедливости. Если Сэмми и относился к числу скептиков, то сейчас он наверняка пожалел об этом. Во всяком случае, об этом пожалела его переносица.

Теперь, вырубив Сэмми, мне нужно было помешать выстрелить Луке, под кожаным пальто которого прятался направленный мне в живот пистолет. У меня оставалось чуть меньше секунды – и я не знал, куда эту секунду девать.

Незнание это обошлось мне недешево. Спуск его здоровенного «Спрингфилда» – я проверил это заранее – был достаточно тугим, чтобы исключить случайный выстрел, но я все равно решил потратиться на аренду точно такого же «Тахо», как у Луки, и на залог Олли Аматти из магазина на Сорок третьей улице за три пластиковых сидячих манекена. В результате манекены были почти уничтожены и возврату не подлежали, зато сейчас все было выполнено настолько чисто, что Энди – самый брутальный из них и потому вовсе лишенный смекалки – не сразу сообразил: происходящее даже отдаленно не напоминало первоначальный сценарий. Он понемногу притормаживал, одновременно пытаясь не проскочить мимо нужного поворота и не вызвать у меня беспокойства, когда послышались звуки ударов – глухие, страшные и очень конкретные.

Энди ошалело повернул голову вправо, все еще надеясь, что два других злополучных убийцы не выпустили ситуацию из-под контроля, но с огорчением обнаружил, что оба находятся в глубочайшем нокауте, а горло его самого туго сжимает тонкая стальная удавка – еще одна никем не найденная часть реквизита главной звезды сегодняшнего вечера!

– Езжай, куда ехал, – негромко скомандовал я. – Левая рука на руле, правой медленно вытащи обе пушки.

Энди молча свернул в лес. Я забрал у него его «Глок» и мою «Беретту», снял ее с предохранителя и ткнул ствол ему в бок.

– Теперь достань дрыну Сосунка.

Забрав пистолет Блази-младшего, я достал из-за пазухи у Сэмми его «Кольт» и мой «Хейзер». Вглубь леса вела едва заметная заросшая колея. Через шестьсот ярдов я приказал Энди остановиться на небольшой поляне у подножья высокого дуба. Выйдя из машины, я заставил его перенести безжизненные тела Луки и Сэмми под дерево и посадить их так, чтобы спинами они опирались о ствол, а самому лечь рядом со сведенными назад руками.

Затем я снял с Луки пальто и проверил, лежит ли в кармане связка ключей (она была на месте); разгреб опавшую листву и землю в выемке между корнями и достал из зарытого там металлического ящика три пары наручников, моток скотча, докторский стетоскоп, гель для волос, небольшой сверток, пузырек с миндальным маслом и еще одно приспособление, формой напоминающее пистолет. Наручники я оставил под деревом, а все остальное рассовал по карманам пальто.

Сняв свою куртку, я надел ее на Луку, а его пальто натянул на себя. Куртку, над сложнейшим внутренним устройством которой мне пришлось изрядно поработать, было еще как жаль, но я не хотел, чтобы, проведя эту ночь в лесу, он замерз насмерть – пускай девять человек из десяти и сочли бы меня слишком сентиментальным.

Судя по тому, как округлились глаза Энди, молча наблюдавшего за извлечением всех этих вещей из земли, было понятно, что прежде ему не приходилось видеть фокус, в котором артист просит зрителя выбрать вроде бы случайную карту, оторванный уголок которой он час назад приклеил к светильнику над их головами. Для недалекого Энди наличие тайника под деревом, к которому он сам же меня и привез, было настоящим чудом, венчавшим цепь вроде бы случайных событий – а ведь именно в этом и кроется секрет любого хорошего трюка. Вам необходимо убедить жертву в том, что сами вы непричастны к тем решениям, которые привели к развязке, и нужный эффект будет легко достигнут. Между тем и это место, и этот дуб были найдены мною еще в те далекие времена, когда парни, сами того не понимая, отчаянно соревновались между собой, стремясь заручиться моей благосклонностью.

«Давайте назовем это хорошим планированием», – удовлетворенно подумал я, но сразу же напомнил себе, что дело далеко не закончено.

Затем я заставил Энди сесть спиной к дубу и приковал его руки к рукам Луки и Сэмми так, чтобы ствол оказался между ними. Свои тридцать пять штук я решил оставить им в качестве прощального сувенира.

Мне пришлось отойти на несколько шагов, чтобы полюбоваться на результат своих трудов. Только теперь я понял, что Энди вовсе не восхищался моим чародейством, а отреагировал на то, что наручники были оторочены игривым розовым мехом. Беспокоился он совершенно напрасно. Я был готов биться об заклад, что когда завтра утром остальные наши парни по моей наводке найдут моих друзей в таком незавидном положении, у них хватит ума и такта не озвучивать те едкие замечания, которыми обязательно поделились бы какие-нибудь другие, не столь деликатные индивидуумы.

– Но было бы безумием поставить на это больше пяти центов, – вслух уточнил я.

К дому Генерала я вернулся уже по другой дороге. Донни вряд ли бы счел удовлетворительным мой рассказ о том, что произошло с сыном его босса. Он попытался бы меня застрелить, и необходимость изгваздать для этого белую наппу его бы точно не остановила. Поэтому, когда справа показался двенадцатифутовый забор, окружавший поместье, я свернул на грунтовку к причалу – туда, где была пришвартована небольшая парусная яхта Луки.

Донни и три других охранника – Кармело, Бруно и Франко – наверняка уже увидели подъезжающую машину через наружные камеры, установленные в тридцати футах над ярко освещенными стоянкой и причалом, но не стали дергаться, потому что Сосунок часто ночевал на своей яхте. Я выдавил на ладонь небольшое озерцо геля для волос, взбил их в такой же, как у Луки, залихватский вихор, вышел из машины, взошел по мосткам на борт