Каменные колокола - Владимир Арутюнович Арутюнян

Япон опечалился.

— Хорошо, — не поднимая глаз, тихо сказал он.

Он почувствовал, как воля его дрогнула. Вернулся домой, прошел в комнату Сатеник, сел на пол и стал перебирать ее игрушки. Трудно было в этом слабом и растерянном человеке узнать жестокого и грозного уездного комиссара, перед которым трепетали все, невзирая на возраст и чин.

— Проклятые, — словно бы очнувшись, пробормотал он и разразился самыми грязными ругательствами в адрес большевиков.

Снаружи раздался какой-то шум, который насторожил его. Он вышел на балкон.

— В чем дело? — крикнул он сверху.

— Ваше превосходительство, этот человек хочет пройти к вам, — стал оправдываться часовой.

— Что ему нужно?

— Ваше превосходительство, позвольте два слова, — взмолился пришелец. — Выслушайте меня, ваше превосходительство.

— Поднимись наверх...

Это был Манташ. Он быстро поднялся по лестнице, зашел в кабинет и упал на колени перед Японом:

— Ваше превосходительство, одному богу на небе известно, что я впервые в жизни опустился на колени. Ваше превосходительство, скажите, есть ли у вас дочь?

— Что случилось? — так и подскочил на месте Япон.

— Скажите, есть ли у вас дочь?

— Говори, осел, что случилось с моей дочерью?

— Ваше превосходительство, вспомните про свою дочь и тогда поймете меня.

— Да говори же! — заорал комиссар.

— Ваше превосходительство, дочь моей сестры похитил из моего дома поручик Тачат.

— Ты из Мартироса?

— Живу в Пашалу. Негодяй обманом ворвался в мой дом под предлогом обыска по донесению, будто я храню запрещенные книги. Потом он намекнул, что я могу откупиться золотом. А у меня золота нет, где его взять? Связали меня по рукам и ногам, перевернули все в доме вверх дном, ничего не нашли. И увел негодяй мою племянницу.

— Он знал про девицу?

— Понятия не имею, ваше превосходительство. Вытащили ее из тайника и увезли с собой.

— А почему она пряталась?

— Ей показалось, что в дом ломится Мурад, сын Сого, выследил ее-таки. Я отвел и спрятал ее в саду.

— Не понимаю, кто она и какое дело Мураду до нее?

— Ах, ваше превосходительство, как же вы не помните Шушан, которая с американкой должна была пройти в Мартирос? Им не удалось. Бедняжка разыскала меня, и я приютил ее. Пусть бы лучше я умер... Ваше превосходительство, за что мне на старости лет такое бесчестье?

Комиссар нажал кнопку на столе. Ординарец, спросонок потирая глаза, вырос перед ним.

— Накормите как следует лошадей, — распорядился Япон. — Сообщите всем офицерам, чтобы собрались в штабе. Тер-Хорена предупредите, чтобы ждал меня дома, этого человека отведите на кухню и накормите. — Он повернулся к Манташу: — Сможешь держать язык за зубами?

— Молчание мое ремесло, ваше превосходительство.

— Чем занимаешься?

— Я цирюльник.

— Покормить и отвести в карцер. Никому к нему не допускать.

— Ваше превосходительство, я буду нем как рыба.

— Увести, — строго повторил Япон.

Комиссар вышел из дома с двумя заранее приготовленными пакетами в руках. Он направил шаги прямо к дому Тер-Хорена. Священник уже ждал его. Они заперлись от попадьи в соседней комнате.

— Святой отец, ты единственный в уезде, которому я полностью доверяю.

— Да простит вас бог за причиненные мне некогда неприятности.

— Аминь. Святой отец, я часто в последнее время поминаю бога и испытываю потребность в молитвах.

— Бог милостив и осеняет правоверных. Слушаю тебя, сын мой.

— В одном из этих пакетов — письмо, в другом — деньги, золотом. В случае, если со мной что-нибудь случится, отправишь моей жене. Если же богу будет угодно и я останусь жив, вытребую у тебя пакеты.

— К чему все это, сын мой?

— Ничего не спрашивай.

— Все в божьей воле, — перекрестился Тер-Хорен. — Я все сделаю, как пожелаешь.

Япон оставил свои пакеты у Тер-Хорена и с чувством облегчения отправился в штаб.

По расчетам Тачата, Шушан была бесценной находкой. Вернувшись в свой бивак, он приказал держать ее в отдельной палатке и приставить караульного. Держать ее заложницей с целью рассчитаться с Овиком было бы недальновидно и неосторожно. Тачат благоразумно решил умножить свое золото. Он ночью приготовил письмо, запечатал в конверт, а на рассвете с вестовым отправил в Кешкенд Мураду.

В то же самое утро, когда поручик отряжал в Кешкенд вестового со своим «строго секретным» посланием, Япон собрал офицеров и в распоряжениях был краток. Всего понадобилось полчаса, чтобы небольшой боевой отряд, возглавляемый Японом, взял путь на Мартирос.

Только проехали они Малишку, как встретились с вестовым от Тачата. Япон приказал ему остановиться и расспросил, кто он и куда скачет.

— Ваше превосходительство, я везу официальное послание от командира пехотного взвода поручика Тачата капитану Мураду, — с готовностью выложил вестовой.

— Официальные послания прежде всего читает уездный комиссар. Дай-ка мне его.

Вестовой протянул конверт. Япон вскрыл его, прочитал и прикусил губу. Словно бы не поняв, он прочитал еще раз:

«...видать, Мурад, крепко побратались мы с тобой. Я нашел твою голубку. Она чиста, как снег на вершине Масиса. Один ноготок такой красавицы стоит десять золотых. Ради глаз ее любой пехотинец хоть из-под земли достал бы сто золотых. Если товар тебе по душе, вышли срочно в Мартирос триста золотых. Ждать буду два дня. Пришлешь — хорошо, а на нет и суда нет, с ней справлюсь и сам. Терять мне нечего... П. Т.».

Япон сложил письмо, сунул в карман и сказал вестовому:

— Письмо в самом деле очень важное, потому и отпускаю тебя, но в Кешкенд. Запрещаю тебе до моего возвращения отлучаться оттуда.

Появление комиссара в лагере удивило офицеров, в особенности Тачата. Он ведь не сомневался, что уездный комиссар дорожит своей шкурой и не осмелится появиться в районе боевых действий. Но факт оставался фактом, и он по всей форме доложил ему о положении в своем и неприятельском лагерях. Казалось, Япон слушает его, но мысли Япона были в другом месте, и это не ускользнуло от многих.

— Хорошо, — небрежно бросил он, для виду обошел лагерь, поговорил с солдатами, осмотрел провиант, при этом ничем не выдал своего отношения, не сделал никаких замечаний. Поверхностно рассмотрев и расположение противника, Япон вернулся в лагерь и неожиданно для поручика высказал желание отдохнуть.

— Пожалуйте в мою палатку, ваше превосходительство.

Палаток в лагере был десяток. В одной хранился провиант, и находилась она в стороне. Остальные были разбиты в ряд. Возле одной из них