Уайт-Ривер в огне - Джон Вердон

— Лу, иной раз мне кажется, что ты не распознал бы причину, даже если б она тебя за зад укусила.

Они уставились друг на друга с тихим презрением. В тишину снова врезались фразы с телевизора, и коренастый сельский парень у края стойки, как зачарованный, ловил их:

«...уровень убийств растёт...», «...преступники захватывают рычаги...».

— У Гурни зазвонил телефон. На экране высветилось: Клайн. Выйдя на улицу, Гурни щурился на залитую слепящим светом долину — глаза только-только привыкли к полумраку закусочной, — он направился к парковке.

— Гурни на связи.

— Вы где? — голос Клайна резал, в нём слышалось напряжение.

— На Десятом объездном, между Ангайной и Уайт-Ривер. Что случилось?

— Проблема. Убит ещё один полицейский. Подробностей нет.

— Где?

— Блустоун. Верхняя часть Уайт-Ривер. Оук-стрит, дом двенадцать. Что бы ты там ни делал — всё бросай. Забей адрес в навигатор и езжай!

— Так и сделаю. Но как только доберусь туда…

— Как только доберётесь — всё сами увидите. Никаких помех, никаких игр в юрисдикцию. Патрули только прибыли. Вы — мои глаза на месте. Я сейчас не могу вырваться из офиса. Держите меня в курсе.

— Что-нибудь известно?

— Снайпер. Вот и всё. — Он начал повторять адрес, и связь оборвалась.

Гурни подумал, что нужно немедленно набрать Лумиса, сообщить о чрезвычайной ситуации и перенести встречу. Листая последние входящие в поисках его номера, вспомнил: телефон Лумиса не определяется — привычка, доведённая до автоматизма у многих полицейских.

— Вы так и не получили свой кофе.

Голос за спиной, со стороны стоянки, принадлежал официантке. Обернувшись, он увидел, как она протягивает пластиковый стаканчик.

— Я налила со сливками. И… простите за то, что было в зале. Лу иногда бывает таким тупицей.

Гурни взял стакан и потянулся за кошельком.

— Да бросьте. За счёт заведения. Самое малое, что можем сделать. — Она улыбнулась своей неопределённой улыбкой.

— Спасибо. Можно ещё одну просьбу?

В её улыбке мелькнула искорка интереса.

— Детектив Рик должен скоро прийти. Передайте ему, что мне пришлось уехать по делу полиции, и пусть перезвонит. Номер у него есть.

— Не проблема. — Искра погасла.

Он сел в машину, забил в навигатор адрес, продиктованный Клайном, и вылетел на шоссе, вдвое превысив лимит.

Оук-стрит оказалась в более низкой части Блустоуна, хотя Клайн назвал это «верхом» Уайт-Ривер. Улица тянулась вдоль подножия пологого склона, поднимающегося от мрачноватого Гринтона к плато, обозначавшему северную окраину города. Насколько хватало взгляда, остальной Блустоун выглядел так же, как Оук-стрит: тихий район со старыми ухоженными домами, подстриженными газонами и деревьями вдоль тротуаров. Послеобеденное солнце заливало все вокруг тёплом и светом.

Подъезжая к дому номер двенадцать, он насчитал пять патрульных машин, поставленных под разными углами, все с мигалками; у двух распахнуты двери. На подъездной — скорая из больницы «Милосердия». Двое в форме разматывали жёлтую ленту, обозначая периметр.

Припарковавшись рядом с патрульной, Гурни направился по дорожке, держа перед собой удостоверение окружной прокуратуры.

На лужайке перед домом кучковались полицейские и санитары вокруг сложенных в низкое положение каталок на колёсах. В нескольких ярдах от них, прямо на траве, сидела женщина в толстовке и джинсах, с кухонной лопаткой в руках, издавая тянущееся, младенческое по тембру всхлипывание. В паре футов от неё валялась жёлтая прихватка. Рядом на коленях стояла женщина-санитар, обняв её одной рукой. Над ними, прижимая телефон к уху, — сержант.

Санитары принялись поднимать каталку. Когда она со щелчком встала вертикально, женщина на траве вскочила, выронив лопатку. Пока каталку катили к распахнутым задним дверцам «скорой», Гурни успел заметить мужчину на носилках: лицо, шея и одно плечо залиты кровью; голову закрывает окровавленный компресс; ближайшая к борту рука дёргается.

По количеству крови и расположению повязки он сделал разумный вывод: повреждена височная артерия. Но судить о тяжести повреждения боковой части черепа и прилегающих участков мозга было невозможно — как и о шансах довезти его живым. Слишком многие с ранениями головы не доезжали до больницы.

Рыжеволосая, круглолицая, явно беременная женщина пыталась прорваться к носилкам. Её удерживали хмурый сержант и санитарка.

Чем выше поднимали носилки в машину, тем отчаяннее становились её попытки. Она твердило одно: — Я должна быть со своим мужем!

Фельдшер выглядел растерянным и неуверенным. Сержант морщился, удерживая её, а она размахивала руками и кричала:

— Мой муж!

Отчаяние пронзило Гурни.

Он подошёл и уставился сержанту в лицо:

— Что, чёрт побери, тут происходит?

Сержант едва удерживал равновесие.

— А вы кто такой?

Гурни предъявил удостоверение:

— Почему вы её держите?

— Приказ заместителя начальника, — повысил голос тот.

— Она должна быть с мужем!

— Заместитель начальника полиции велел…

— Меня не волнует заместитель начальника!

«Скорая» уже сворачивала с подъездной на Оук-стрит.

— Отпустите меня! — кричала женщина.

— Всё, — сказал Гурни. — Мы немедленно едем в больницу. Я беру ответственность на себя. Я Дейв Гурни, окружная прокуратура.

Не соглашаясь ни с чем, сержант ослабил хватку ровно настолько, чтобы Гурни смог освободить женщину и отвести её к машине. Прибывшие офицеры тревожно следили за перепалкой, не понимая, как поступить.

Гурни усадил женщину на пассажирское. Уже обходил капот к водительскому месту, когда тёмно-синий Ford Explorer встал поперёк, резко тормознув перед его «Аутбэком».

Задняя дверь распахнулась, и вышел Джадд Терлок. Он заглянул в салон.

— Что она там делает? — голос звучал почти равнодушно.

— Я везу её в больницу. Её муж, возможно, умирает.

— Поговорю с ней — и тогда можете везти.

— Уберите свою машину с моей дороги.

На миг Терлок выглядел удивлённым. Тут же лицо снова стало угрожающе бесстрастным. Голос — ровным:

— Вы совершаете ошибку.

— Оглянитесь, — бросил Гурни, обводя рукой квартал: несколько жильцов уже вышли на улицу со смартфонами и прочей электроникой. — Они снимают всё. Прямо сейчас — как ваша машина блокирует мою. Имидж — всё, верно? — Он сверкнул холодной полуулыбкой.

Терлок ответил мёртвым взглядом.

— Некоторые заголовки бьют наповал, — продолжил Гурни, мельком проверив, закрыты ли окна, чтобы женщина не слышала. — Представьте: завтра везде — «Заместитель начальника полиции встал между беременной женой и умирающим мужем». Это тот сигнал, который хотел послать ваш босс? Думайте быстрее. Ваша карьера уже валится в пропасть.

Губы Терлока скривились в уродливом подобии улыбки.