Уайт-Ривер в огне - Джон Вердон

— Самое интересное — подводить итоги, — буркнул шериф и направился к своему месту в конце стола.

Бекерт начал почти теми же словами, что и прежде:

— Что касается расследования стрельбы и последующих убийств в Уиллард-парке, есть три момента, которыми должны руководствоваться все заявления за пределами этого зала. Во-первых, мы демонстрируем быстрый прогресс на обоих направлениях. Ожидается, что аресты по обоим делам будут произведены в течение сорока восьми часов. Во-вторых, мы располагаем свидетельствами, позволяющими провести убедительное судебное преследование и добиться обвинительного приговора. В-третьих, мы уделяем этим делам равное внимание и выделяем на них равные ресурсы.

Он обвел глазами сидящих за столом и резко сменил тему:

— Гудсон, как прошел ваш разговор с осведомителем в тюрьме? Есть что-то действительно полезное?

— Интересное есть. Полезно ли это — решайте сами.

— Хотел обменять информацию на услугу?

— Разумеется. И это была она, а не он. Сказала, что Блейз Лавли Джексон, одна из трех лидеров BDA, разругалась с двумя своими коллегами, Джорданом и Тукером.

— Насколько серьезной была размолвка?

— По ее словам — крайне серьезной. Сказала, что Блейз плохо уживается с другими. Не любит делиться властью. По ее словам, Блейз — злобная убийца, которая любит решать споры опасной бритвой. Намекнула, что склонность Блейз к убийствам может иметь прямое отношение к судьбе ее сообщников.

— Сейчас мы на девяносто девять процентов уверены, что в убийствах замешаны Горты. Мне трудно поверить, что чернокожая женщина могла иметь отношение к тому, что мы наблюдали на той детской площадке.

Клутц облизнул губы:

— Я бы тоже так счел. Но моя маленькая леди с большой уверенностью заявила: Блейз Джексон способна на все. Абсолютно на все.

Бекерт промолчал. Казалось, теперь его внимание целиком поглощали собственные мысли.

22.

Когда совещание завершилось, Гурни сразу направился к выходу. Он не хотел опоздать на встречу с Риком Лумисом в закусочной «Лаки Ларватон» в половине четвертого. Но едва он успел открыть дверь машины, как услышал спешащие шаги.

Это был Клайн, пересекавший парковку с выражением странной смеси возбуждения и тревоги.

— Куда так торопишься?

— Встречаюсь кое с кем на кофе. Я вам для чего-то нужен?

— Я бы хотел услышать объяснение твоей реакции.

— Звучит озабоченно.

— Все новости, что мы получили, — хорошие. Быстрый прогресс на всех фронтах. На видео видно, как «третий человек» приезжает и уезжает с точки, где был снайпер. Машина принадлежит члену BDA, что очевидно связывает BDA с убийством Стила. Плюс столь же очевидная причастность группы линчевателей к убийству лидеров BDA. В обоих случаях налицо веские доказательства. Ситуация под контролем. Риск хаоса снижен. Это убедительная победа закона и порядка.

Он выжидающе посмотрел на Гурни.

— Каков вопрос?

— Учитывая все сказанное, почему у тебя такое недоверчивый вид?

— Я по натуре скептик. Так устроен мой мозг.

— Даже когда новости подавляюще позитивные?

— Вы бы именно так их охарактеризовали?

Клайн несколько секунд внимательно всматривался в него, затем вытащил из кармана пиджака пачку сигарет, щелкнул винтажной «Зиппо», глубоко затянулся, медленно выпустил дым и проследил взглядом, как он рассеивается в по-прежнему едком воздухе Уайт-Ривер.

— Твои вопросы о глубине воды под Гринтонским мостом... И то, как ты расспрашивал о флешке... Все это меня тревожит. Меня тревожит, что я не знаю, о чем ты думаешь. Что подозреваешь. Если что-то не так, я обязан понимать что.

— По правде сказать, и в том, и в другом случае мне трудно представить, о чём думали убийцы.

Клайн еще раз затянулся:

— Не очень вразумительно звучит.

— Обычно мне помогает - поставить себя на место преступника. Посмотреть на мир его глазами. Я делаю это, изучая совершенные им действия. Вникаю в его приготовления, в исполнение плана, и в вероятные шаги после. Как правило, это дает мне понимание, как он мыслит, как принимает решения. Но на этот раз — нет.

— Почему?

— Потому что половина их действий противоречат друг другу. Они и крайне осторожны, и возмутительно беспечны. Возьмем снайпера: он предусмотрительно не оставил отпечатков на входной двери, на окне, на дверце ванной. Но оставил идеальный отпечаток на ручке смыва. Его меткость и выбор позиции выдают профессионала. Но его машину легко отследить. Он не поленился избавиться от штатива. И при этом бросил его в такую мелкую воду, что он прекрасно виден.

— Ты ожидаешь, что эти безумные убийцы будут абсолютно логичны?

— Нет. Я лишь полагаю, что возможный смысл всех этих несостыковок попросту заметают под ковёр. Те же странности всплывают и в деле Джордана–Тукера. Хладнокровная, выверенная, почти ритуальная жестокость избиений — приписанная якобы обезумевшим от ненависти белым поддонкам. Подозреваемые предусмотрительно умыкнули свой компьютер, но, по глупости, оставили флешку с компрометирующими материалами сайта.

— Эта флешка была не просто «оставлена». Её спрятали под выдвижным ящиком стола.

— Спрятали в самом первом месте, куда сунется любой следователь. Точно так же, как и штатив: он спрятан так, чтобы его легко обнаружили.

Клайн с досадой выдохнул, щёлкнул окурком о тротуар и уставился на крошечный тлеющий кругляш.

— Значит, твой вывод таков? Что все, кроме тебя, заблуждаются? Что ни одно из наших достижений на деле не есть прогресс?

— Итога у меня нет, Шеридан. У меня — лишь вопросы.

Клайн тяжело вздохнул, раздавил носком ещё дымящуюся сигарету, забрался в свой внедорожник и укатил.

Старый десятый объезд в Ангайне тянулся через широкую, сочную долину, где по склонам, выжженным солнцем, пёстрыми полосами чередовались клевер и лютики, а меж холмов выгорали до розового оттенка старые кирпичные амбары. Идиллию портил только ощутимый след обрушившейся экономики — покосившиеся пустые дома, заколоченные витрины, вымершие школьные здания.

За полмили до места встречи Гурни, на пустынном перекрёстке, у обочины, на низеньком табурете сидел старик. На потёртом карточном столике рядом стояли оленья голова и древняя микроволновка. К ножке столика был прислонён лоскут коричневого картона с нацарапанной надписью: «И ТО, И ДРУГОЕ — ПО 20 ДОЛЛАРОВ».

Добравшись до закусочной «Лаки Ларватон», Гурни увидел, что она делит заросшую сорняком стоянку с небольшим торговым рядом, где всё давно вымерло: печи от «Дровяные печи Wally's», зоомагазин «Пушистые друзья», пиццерия «Великая Ангайне» и «Вкусно от Тори». На последнем незанятом витринном окне, помятом и выцветшем, ещё держался плакат о скором прибытии сыра «Чемпион».

Закусочная стояла напротив этих