Уайт-Ривер в огне - Джон Вердон
Исключением оказался дом номер тридцать восемь: трава разрослась, кусты обвисли, жалюзи опущены — вид заброшенности. Открытая дверь гаража была единственным признаком недавней активности. Двое патрульных растягивали жёлтую ленту вокруг дома, гаража, подъездной и заднего двора. Третий — широкоплечий молодой полицейский с толстой шеей, бритой головой и непроницаемым лицом — выходил из соседнего дома слева.
Гурни и Торрес встретили его на подъездной дорожке. Торрес представил его как Бобби Баскомба. Тот кивнул в сторону дома, из которого вышел:
— Хозяйка, Глория Фенвик, говорит, что днём слышала, как на эту подъездную заехала машина.
— Время? — спросил Торрес.
— Не знает, когда подъехала, зато точно знает, когда уехала: ровно в тридцать шесть минут четвёртого. И утверждает, что это был чёрный седан Corolla, а водитель сильно спешил.
— Она настолько уверена и во времени, и в модели?
— В машине уверена — у неё самой старая Corolla. А во времени уверена, потому что к дому никто не приходил: услышав мотор, она подошла к боковому окну, пытаясь разглядеть, кто это. Рассмотреть не успела — машина уже стояла в гараже. Но она осталась у окна. Через несколько минут услышала громкий хлопок — подумала, хлопнула дверь. Примерно через полминуты машина задом вылетела из гаража на улицу и, как она выразилась, «спустила резину», после чего исчезла. Это её насторожило. В этот момент она взглянула на часы.
— Водителя видела?
— Нет. Но сказала, что за рулём был мужчина, потому что женщины так быстро не ездят.
— Описание машины передали?
— Да. Уже в ориентировке.
— Эта леди знает что-нибудь о владельцах дома?
— Говорит, они переехали во Флориду шесть месяцев назад. Продать не успели — сдали в аренду.
— Про арендаторов?
— Никогда их не видела, но подруга у неё работает в недвижимости, она сказала: кто-то из Гринтона.
— И как она к этому отнеслась?
Баскомб пожал плечами:
— Как и ожидалось. «Гринтон» — не самое популярное слово в этом районе.
— Сосед по другую сторону?
— Холлис Виттер. Отличник труда. Зол на то, что траву не косят; зол на «элемент из Гринтона», который лезет в Блустоун; зол на «педиков, контролирующих оружие». Его многое раздражает.
— Он видел жильцов?
— Нет. Но считает, что они наверняка иностранцы.
— Почему?
— Какая-то ахинея про то, что траву не подстригают. Логики мало.
— Господи Иисусе, — пробормотал Торрес. — Он сказал что-нибудь действительно полезное?
— На самом деле да. И это поинтереснее. Как и женщина по соседству, он слышал резкий хлопок, но к окну подошёл не сразу. Говорит, его заперло в сортире.
— Заперло?
— Это его выражение. Смысл в том, что окно было открыто, и он уверен: отъезжала не машина. По его словам, это был мотоцикл, и звук шёл не с улицы, а с заросшего сорняками холмика, который начинается сразу за этими дворами.
Торрес нахмурился:
— Доверимся его слуху?
Баскомб скрипнул зубами:
— Я его чуть подтолкнул, и он сказал, что раньше был механиком в мотоклубе «Скоростные виды спорта Дортлера».
Торрес задумался, разрываясь между противоречивыми версиями о транспорте:
— Придётся разбираться. Прямо сейчас нам нужен Гарретт здесь. И нам нужно попасть в дом. Я запрошу ордер на обыск.
— Если хотите, для протокола, — сказал Гурни. — Но у нас есть основания начать немедленно. Мы полагаем, что выстрел произведён из помещения, и должны убедиться, что специалисты по сбору улик не будут застигнуты врасплох, когда войдут. А войти им нужно как можно скорее.
Торрес позвонил насчёт ордера, а затем Гарретту Фелдеру, главному специалисту по осмотру места преступления.
— Хорошо, — сказал он, убирая телефон. — Давайте сделаем это. Сколько дверей в этом доме?
— Три, — сказал Баскомб. — Спереди, сзади и слева.
Торрес вопросительно посмотрел на Гурни.
— Твоё шоу, Марк. Расположи нас так, как считаешь нужным.
— Верно. Хорошо. Вы зайдёте сзади. Бобби — сбоку. Я — спереди и подам сигнал к заходу.
Один из двух копов, оцеплявших территорию, оглянулся:
— Хочешь, чтобы мы куда-нибудь зашли?
Торрес на миг задумался, затем указал:
— Идите по диагоналям двора, чтобы каждый из вас видел две стороны дома, и следите за окнами.
Они кивнули и разошлись по местам. Баскомб, Гурни и Торрес сделали то же самое.
Проходя мимо боковой двери, Гурни заметил, что она слегка приоткрыта. Несколько секунд спустя он обнаружил, что задняя дверь распахнута настежь. Он потянулся к кобуре на лодыжке, вытащил «Беретту», снял её с предохранителя и стал ждать сигнала о входе.
Мгновением позже он услышал стук Торреса во входную дверь, паузу, затем более настойчивый стук и окрик:
— Полиция! Откройте дверь немедленно!
Несколько секунд тишины — и снова голос:
— Полицейские входят!
Затем раздался звон бьющегося стекла.
Гурни прошёл через открытую заднюю дверь в узкий коридор, миновал крошечную ванную и вышел в кухню с затхлым запахом. Планировка напоминала дом Стила, но здесь всё казалось более тусклым и пыльным. Он прошёл через кухню в маленькую столовую, отделённую от гостиной широкой аркой.
В гостиной не было ковров; один-единственный хлипкий торшер и скромный набор мебели — потёртый диван, кресло, журнальный столик — усиливали ощущение заброшенности. В тусклом свете, просачивавшемся сквозь частично опущенные жалюзи, он разглядел лестницу на второй этаж. Коридор за лестницей вёл к боковой двери. Дверь под лестницей, предположил он, — в подвал.
Торрес стоял у подножия лестницы, держа «Глок» обеими руками у груди. Баскомб был в холле — с похожим оружием и в той же стойке.
— Это полиция! — крикнул Торрес. — Есть кто-нибудь в доме — покажитесь сейчас же!
Ответом была мёртвая тишина. Полушёпотом он велел Баскомбу проверить подвал и попросил Гурни подняться с ним наверх.
Ковра на ступенях не было, и скрип каждой доски был достаточно громок, чтобы любой, кто притаился на втором этаже, понял: к нему идут.
Верхний этаж оказался столь же уныл и пуст, как нижний. Три спальни, в каждой — двуспальная кровать. В ванной — пыльная ванна, душевая без занавески и вешалка для полотенец без полотенец.
Спальня, что привлекла внимание Гурни, выходила окнами в заднюю часть
