Уайт-Ривер в огне - Джон Вердон
Отвечая на звонок, он ломал голову: насколько откровенным быть — не только о своей новой трактовке «дела отпечатков», но и о перемене в восприятии всей истории.
Он решил быть достаточно прямым, умолчав лишь о недавнем личном контакте с Пейном.
Торрес снял трубку после первого гудка.
— Как прошло? — спросил он.
— Гладко, — сказал Гурни. — Надеюсь, у вас не возникло проблем.
— Никаких. Я только что запер двери обеих квартир. Что-нибудь полезное нашли?
— Думаю, да. Если я прав, это поднимает несколько важных вопросов.
— Например?
— Например, насколько вы уверены, что стрелял Пейн?
— Настолько, насколько можно быть уверенным без признания.
— Продайте это мне.
— Ладно. Во-первых, мы знаем, что он был в нужных местах в нужное время. У нас есть видео с метками времени, это подтверждающими. Во-вторых, у нас его отпечатки на боковой двери дома на Поултер-стрит, в туалете и на обёртке от фастфуда в квартире на Бридж-стрит. В-третьих, его отпечатки на гильзах, найденных в обоих местах стрельбы. Мы уверены, что это его следы — они совпадают почти со всеми отпечатками, обнаруженными у него в квартире. В-четвёртых, коробка из тридцати шести патронов, не хватает двух, — лежала под рубашками в шкафу спальни. В-пятых, только что получили ДНК-анализ: совпадение между лейкопластырем, найденным в туалете на Бридж-стрит, и волосяными фолликулами из слива раковины в квартире Пейна. В-шестых, у нас есть конфиденциальные данные от информатора BDA, который прямо называет его стрелком. В-седьмых, его собственные публичные высказывания рисуют навязчивую ненависть к полиции. Вот и картина: озлобленный парень, которому помогает организация из таких же озлобленных людей. Дело убедительное, улик хватает — куда больше, чем бывает обычно.
— В этом-то и кроется часть проблемы.
Уверенность в голосе Торреса испарилась. — Что вы имеете в виду?
— Кажется, улик действительно много. Даже слишком много. Но ни одна из них не является по-настоящему убедительной.
— А как насчёт видеозаписей?
— Видеозаписи сообщают нам, где он был в конкретные моменты. Они не объясняют — зачем.
— Разве не чересчур странное совпадение, что он очутился именно в тех двух местах, когда раздались выстрелы?
— Нет, если кто-то его туда направил.
— Чтобы подставить?
— Вполне возможно. Это объяснило бы, почему он не пытался скрыться от дорожных камер и не прятал номер.
Гурни представил, как Торрес хмурит лоб, серьёзно оценивая возможные последствия.
— Но как вы объясните отпечатки?
— Есть одна занятная деталь, связанная с ними. Все они — на предметах, которые можно перенести, кроме одного — на дверной ручке дома на Поултер-стрит.
— Что вы называете переносными предметами? Туалеты, знаете ли, не переносят под мышкой.
— Верно. Но отпечатка не было на самом унитазе. Он — на рычаге смыва.
— Ладно, рычаг… Нажми на рычаг… И куда нас это приводит?
— Час назад я перебрался из квартиры на Бридж-стрит в квартиру Пейна. Проверил оба туалета и сделал несколько снимков. Я вам их пришлю.
— И что на снимках?
— Возможно, рычаги смыва меняли местами.
— Что?
— Вполне вероятно, что рычаг смыва в туалете на Бридж-стрит, на котором нашли отпечатки Пейна, сняли с его собственной ванной.
— Господи… Если это правда… всё становится с ног на голову. Вы хотите сказать, что улики подбросили? Лейкопластырь с ДНК Пейна? Гильзы с его отпечатками? Что всё, связанное с ним, — часть грандиозной подставы?
— Факты этому сценарию не противоречат.
Торрес помолчал. «Похоже, мне придётся снова загонять криминалистов… пусть посмотрят на дело с отключённой сливной трубой… Но предположим… Господи…»
Гурни закончил за него: — Но предположим, что подмену осуществил кто-то из отдела?
Торрес промолчал.
— Такое возможно. На вашем месте, я бы держал тему с рычагом при себе, пока мы не копнём глубже и вы будите уверенны, что не обсуждаете её не с тем человеком. Дело может оказаться куда неприятнее, чем кому-либо сейчас кажется.
Закончив разговор, он вновь отчётливо увидел в памяти текст, отправленный Джону Стилу в ту ночь, когда того убили.
Несколько минут он сидел, глядя на луг возле невысокого кирпичного строения с туалетами. Местные стервятники лениво резали круги в потоках раскалённого воздуха, поднимавшихся над залитой солнцем землёй.
Он решил позвонить Хардвику и изложить ему события дня.
Первые слова, которые тот произнёс, взяв трубку, не стали для Гурни сюрпризом.
— Какого чёрта тебе опять надо?
— Обаяние, тепло и приветливый голос.
— Ты не туда попал, приятель.
С Джеком лучше сразу переходить к сути, и Гурни так и сделал: — Судмедэксперт утверждает, что Лумис умер не от пули. До него добрались в больнице - ножом для колки льда.
— Ни хрена себе! Небольшой сбой системы безопасности. Есть зацепки?
— Насколько знаю, нет.
— Работа изнутри? Кто-то из персонала больницы?
— Может быть. Но прежде, чем к этому перейти… почва под всем делом смещается. Похоже, Пейн… — Гурни осёкся, увидев в зеркале заднего вида синий Ford Explorer, вкатывающийся на площадку зоны отдыха. — Секунду, Джек. Похоже, у меня намечаются проблемы с Джаддом Терлоком.
— Где ты?
— Пустующая зона отдыха у выезда на Ларватон на межштатной. Он только что зашёл ко мне в хвост. Я не видел, чтобы он следил, так что либо повесил на машину маячок, либо слушает мой телефон, чтобы вычислять локацию. Сделай одолжение: я оставлю трубку включённой. Оставайся на линии — на случай, если мне понадобится свидетель.
— У тебя ствол есть?
— Есть. — С этими словами он вынул «беретту» из кобуры на лодыжке, сунул под правую ногу и снял с предохранителя.
— Почувствуешь угрозу жизни — просто пристрели ублюдка.
— Вот в чём я на тебя и рассчитываю — на тонкие, взвешенные рекомендации.
Когда Терлок подошёл к машине, Гурни засунул включённый телефон в нагрудный карман и опустил стекло.
Голос Терлока был так же безлико-ровен, как его взгляд: — Нервный денёк?
— Достаточно.
— Ты слишком разогнался — начал делать глупые ошибки.
Гурни встретил его взгляд и молча ждал.
— Как с той дамой в больнице. В бумагах, которые ты ей сунул, сказано,
