Уайт-Ривер в огне - Джон Вердон

— Это какой мех?

— Бобровый. Очень мягкий.

— Никогда не слышал о бобровом ковре.

— Идея Марва. Так на него похоже. В его ручье, где водилась форель, развелось полно бобров. Он нанял местного охотника, чтобы тот их пристрелил и освежевал. Потом велел кому‑то сшить из них ковёр — чтобы стоять на нём и пить свой шестисотдолларовый коньяк. По сути — стоять на тех, кто мешал ему жить. Идея, по‑моему, дурацкая, но ковёр мне нравится. Ты уверен, что не хочешь выпить?

— Не сейчас.

— Можно взглянуть на твою руку?

Он поднял правую ладонь.

Она взяла её, внимательно изучила и медленно провела указательным пальцем по самой длинной линии.

— Ты когда‑нибудь убивал человека?

— Да.

— Этой рукой?

— Из пистолета.

Её глаза расширились. Она перевернула ладонь и коснулась каждого пальца.

— Ты всегда носишь обручальное кольцо?

— Да.

— А я — нет.

Он промолчал.

— Не то, чтобы у нас плохой брак или ещё что. Просто я слишком остро чувствую свою женственность. Знаешь, будто быть чьей‑то женой — это главное. Мне это кажется… ограничением.

Он не ответил.

— Рада, что ты смог прийти, — сказала она.

— Ты говорила, что хочешь сообщить мне кое‑что по делу.

— Может, присядем? — она посмотрела на ковёр.

Он отошёл к дивану.

Она медленно отпустила его руку и слегка пожала плечами. Он подождал, пока она устроится на другом конце, и сел в нескольких футах от неё.

— Что ты хотела сказать?

— Тебе стоит получше узнать Делла. Он далеко пойдёт. Очень далеко.

— Откуда ты знаешь?

— Марв умеет выбирать победителей.

— Зачем ты рассказываешь это мне?

— Было бы замечательно, если бы ты стал частью команды.

Гурни промолчал.

— Тебе просто нужно узнать Делла немного ближе.

— Почему ты думаешь, что я знаю его недостаточно?

— Я кое‑что слышала.

— От кого?

— У меня ужасная память на имена. Слышала, он тебе не по душе. Это так?

— Совершенно верно.

— Но вы с Деллом так похожи.

— Чем?

— Вы оба сильные… решительные… притягательные.

Гурни прочистил горло.

— Что ты думаешь о его сыне?

— Кори — чудовище. Жаль, что он не застрелился сам, а убил тех копов.

— А если он не стрелял в копов?

— О чём ты? Конечно, стрелял.

— Почему?

— Почему? Чтобы ударить по Деллу любым доступным способом. Чтобы показать, как он его ненавидит. Чтобы реализовать свои властные фантазии. Почему вообще любой маньяк убивает?

Гурни помолчал, затем спросил:

— Это то, что ты хотела мне сказать?

Она полуобернулась к нему, позволяя халату ещё выше задраться на бедре.

— Я хотела сказать, что ты можешь оказаться на стороне победителей. Чем дальше продвинется Делл, тем дальше продвинемся и мы все, — она медленно улыбнулась, выдерживая его взгляд.

Он поднялся.

— Боюсь, мне это не интересно.

— О, уверена, ты мог бы поменять мнение. Тебе просто нужна поддержка.

На полпути между Локенберри и Уолнат‑Кроссинг Гурни остановился у питомника «Зелёный мир» Снука. Он знал, как любит Мадлен это место — за редкие растения и за советы по садоводству, которыми с ней делилась Тэнди Снук. Он подумал, что подберёт что‑нибудь особенное для одной из её клумб. Ещё он надеялся, что это занятие вытеснит из головы удивительно навязчивые образы Триш Гелтер.

Эти образы, конечно, были далеки от реальности по множеству причин. Прежде всего, он никогда не решился бы разрушить близость с Мадлен тайнами и ложью, неизбежными при любой, даже самой краткой интрижке. И ещё — вопрос самой Триш. При всей её откровенной «доступности» мотивы могли быть куда прозаичнее. В подобном доме ничто не мешало вести запись всего происходящего. А видеозапись определённых действий легко превращается в инструмент давления — в том числе на ход расследования. Несмотря на то, что Триш прямо говорила по телефону, будто муж уехал в Хэмптонс, он мог знать о её намерениях и даже поощрять их. А возможно, и вовсе никуда не уезжал.

Приятными людьми они не казались — по крайней мере, в обычном понимании.

Выбравшись из машины у оранжерей, он заметил Роба Снука, шагавшего к нему с лучезарной улыбкой. Невысокий, плотный мужчина с лукаво поблёскивающими глазами.

— Дэйв Гурни, если память не изменяет — супруг Мадлен! Рад видеть вас в этот чудесный день, дарованный Господом! Чем могу послужить? Цветы или съедобное?

— Цветы.

— Однолетники или многолетники?

— Многолетники.

— Малые, средние или крупные?

— Крупные.

Снук задумчиво прищурился, затем победоносно вскинул указательный палец.

— Гигантские дельфиниумы! Фиолетовые и синие! Просто великолепие! Идеальный выбор!

Когда дельфиниумы были надёжно уложены на заднее сиденье «Аутбэка», Гурни решил позвонить Марку Торресу, чтобы узнать последние новости, прежде чем отправиться домой.

Молодой детектив ответил сразу; голос у него был взволнованный.

— Дэйв? Я как раз собирался вам звонить. Сделал то, что вы советовали, — пересмотрел уличные записи за ту ночь, когда убили Стила.

— Вы что-то нашли?

— Да. Нашёл. Я просмотрел примерно треть электронных файлов, и “Эксплорер” Джадда Терлока засветился дважды. Довольно близко к дому, и время сходится.

— Что вы имеете в виду под «довольно близко»?

— Видео, на котором появляется внедорожник, записано камерой над входом ювелирного магазина в двух кварталах оттуда.

Звуковой сигнал известил Гурни о втором входящем, но он перевёл его на голосовую почту.

— Расскажите про время.

— Эксплорер проезжает мимо камеры в сторону Бридж-стрит примерно за сорок минут до стрельбы. Потом — в обратном направлении — через восемь минут после этого.

— Камера захватила водителя?

— Нет. Угол не тот.

— Если я правильно помню, записи парадного входа в многоквартирный дом у нас нет — только уличный кадр, показывающий путь в переулок. Так?

— Так. Но если время появления и ухода «Эксплорера» не связано со стрельбой, это было бы слишком уж большим совпадением.

— Согласен.

— Я досмотрю остальное, что у нас есть, и сообщу, что найду.

— Спасибо, Марк. Отличная работа.

— И ещё кое-что, если вы не в курсе: сегодня вечером Карлтон Флинн берёт интервью у Мейнарда Биггса.

Гурни уже собирался спросить, кто такой Мейнард Биггс, но вспомнил: Уиттекер Кулидж упоминал его как соперника Делла Бекерта в борьбе за пост генерального прокурора штата. И понял, что интервью может оказаться очень